Не можешь же ты идти в пещеру!
Ты ведь даже не знаешь, что там.
Это же пещера, сказал Тафф. Ничего хорошего в пещерах не бывает.
Да ничего со мной не случится, сказала Кара. Спи давай.
Да ничего со мной не случится, сказала Кара. Спи давай.
Тафф мотнул головой.
Ты всё время из-за меня переживаешь, сказал он, но ведь это же работает в обе стороны. Я не знаю, зачем Сордусу нужна твоя помощь, но я уверен, что это что-то очень опасное!
Можно подумать, я никогда не бывала в опасности.
В такой не бывала. Кара, ну пожалуйста! Давай хотя бы попробуем!
Ну пошли, поглядим на эту изгородь, шепнула Кара. И всё!
Брим почти не шелохнулся, когда ребята переступили через его спящую фигуру. Во сне, когда слова и жесты не отвлекали от внешности, его шрамы выглядели ещё ужаснее.
«Что же Сордус делает с этими людьми? гадала Кара. И почему они не сопротивляются?»
Кара высунула голову за дверь. На противоположной стороне улицы стоял Преданный в фиолетовом плаще, с тремя чёрными шипами в каждом ухе. Стоял и следил за хижиной. «Надо его отвлечь!» подумала Кара. Она потянулась вовне и обнаружила иглоноса, роющегося в соседнем дворе в поисках насекомых. «Отлично!» Новый мысленный мостик строить было ни к чему: Кара прежде уже общалась с иглоносами. Поэтому она просто попросила его пошуршать листьями и сучьями. Преданный услышал шум, забеспокоился, что Кара каким-то образом сумела проскользнуть мимо него, и отправился выяснять, что происходит. Стоило ему оставить свой пост, как ребята выскочили из хижины и скрылись в темноте.
На главной улице спящей деревни парами караулили Преданные, так что Кара с Таффом пробирались задами, время от времени останавливаясь, чтобы проверить, не идёт ли кто.
Главные ворота, наверно, охраняют, сказал Тафф.
Я тоже так думаю, сказала Кара. Может быть, нам стоит пойти на другой конец деревни. Мы ехали так долго возможно, мы уже недалеко от восточного берега острова?
Нет, нам придётся вернуться туда, откуда мы приехали. Мэри же говорила, что единственный путь из Чащобы мимо Имоджин.
Мэри много чего говорила.
Но в этом она не соврала, сказал Тафф.
Ага, только во всём остальном.
Кара не успела ещё осознать всю глубину предательства Мэри, но она с этим хотя бы смирилась. Судя по вызывающему виду Таффа, ему это только предстояло.
Кстати, а куда она делась-то? спросил Тафф. Его голос вдруг сделался озабоченным. Почему мы её больше не видели?
С Сордусом она небось. Своим лучшим другом.
Не надо так говорить.
Если бы не Мэри, нас бы вообще тут не было, сказала Кара. Щёки у неё горели от возмущения.
Ты права, ответил Тафф, нас бы вообще не было в живых. Это ведь она научила тебя пользоваться своим могуществом.
Да, чтобы я могла помогать Сордусу! сказала Кара. Она хлопнула себя по лбу, с губ у неё вдруг ни с того ни с сего сорвался смешок. Клянусь Клэном, Тафф, ну неужели ты на неё нисколечко не сердишься?
Она же не виновата. Это всё гримуар. Это он заставил её всё это сделать.
Ну Тафф
Он развернулся на пятках и огрызнулся:
Уж казалось бы, кому это и понимать, как не тебе!
Дальше они шли молча, пока перед ними не выросла изгородь, окружающая Калу-Мальту. Изгородь была неестественно высокой, но Кара подумала, что в ней достаточно выступов и щелей, чтобы по ней вскарабкаться. Она ухватилась за нижнюю ветку, ожидая нащупать холодную кору, но вместо этого ощутила нечто иное.
«Изгородь шевелилась, ты же сама видела»
Нет! сказала Кара и отдёрнула руку, будто обжёгшись. Он не мог! Это слишком ужасно, даже для него!
И Кара медленно, не желая, чтобы это оказалось правдой, приложила ухо к изгороди.
Ты чего? спросил Тафф.
Тсс! сказала Кара. Поначалу она ничего не слышала, но потом да, вот оно, то, что она почувствовала и во что не хотела верить: стук отчаянно колотящегося сердца.
Ветка открыла глаза.
Тафф заорал от неожиданности, шарахнулся назад и упал. Изгородь дрогнула, словно пробуждаясь ото сна. Кара вгляделась внимательней. Острый привкус тошноты жёг ей глотку: она узнавала фигуры, некогда бывшие человеческими, руки и ноги, преображённые в ветви и сплетённые в изгородь. Немигающие глаза смотрели на Кару, рты раскрывались в безмолвном крике.
Эту изгородь Сордус возвёл вовсе не из дерева. Он использовал людей.
Ветви задрожали, закачались, шипы длиной с рожок для обуви угрожающе засвистели.
Это сделал Сордус, сказала Кара. Своими семенами. Как тогда с Тенепляской. Он превратил этих людей в это в эту штуку.
Ветви раскачивались теперь так стремительно, что выглядели размытыми. Если бы дети попытались вскарабкаться на изгородь, шипы растерзали бы их в клочья.
Вот почему он не потрудился посадить нас под замок. Кала-Мальта сама по себе тюрьма.
В доме теплее, произнёс басовитый голос у них за спиной. Кара с Таффом обернулись и увидели стоящего позади Брима. Через руку у него были перекинуты два одеяла. Рядом с отцом стояла Сафи. В руке она держала куколку но куколку она поспешно спрятала за спину, когда Тафф посмотрел в её сторону.
Эти люди были из вашей деревни? спросила Кара.
Конечно, ответил Брим. Это Рубеж, славная участь, которая ожидает после смерти всех обитателей Калы-Мальты. Таков наш извечный долг: присоединиться к нашим предкам, чтобы защищать наших детей и детей наших детей от опасностей Чащобы.