Вся электроника черного «транспортера» умерла мгновенно. Погасли лампы, откинулись влево стрелки приборов.
С трудом удержав машину с отключенным гидроусилителем, водитель едва не врезался в столб, но умудрился остановиться. Микроавтобус подпрыгнул на бордюре, наполовину заскочив на тротуар.
Что за херня?.. испуганно сказал второй лаборант. Вы целы, товарищ
Молчи. Слушай. Выполняй, с расстановкой сказал Шамаев.
Лаборант сжал голову руками и кивнул, его лицо исказилось от боли. Казалось, что-то невидимое с размаху ударило его в мозг тяжелым подкованным сапогом.
Пламя Великое черное пламя, братство всех во имя вас внезапно сказал он и поднял голову.
Глаза у него были совершенно пустыми, как у куклы. В расширившихся зрачках, застывших, мертвых, плясали языки черного огня. Потом эта тьма расползлась дальше, будто поедая белки, сливаясь в блестящую неподвижность.
Лаборант осел в кресле, пальцы разжались, руки обмякли.
Шамаев потрогал его за шею, привычно ища пульс:
Гм Перестарался. Эй, водитель!
Тот перегнулся через сиденье, глядя назад, но тоже схватился за голову. Злой и непокорный зверь, клубок тьмы, шевелившийся теперь внутри Шамаева, требовал выхода, рвался наружу и брал свое. Еще учиться и учиться его останавливать вовремя
Лаборант, ты пойдешь со мной.
Водитель кивнул. Он отныне лишился имени, но сохранил свою жизнь. В глазах тоже плясало пламя, но меньше, заметно меньше, чем у погибшего. Шамаев удовлетворенно кивнул и отстегнул ремень безопасности.
В машине есть оружие?
Пистолет в бардачке, каким-то чужим голосом откликнулся водитель.
Возьми, нам может пригодиться.
Так точно, то есть Я понял вас, господин.
Зови меня Ха! Вполне по теме Зови меня Черноцвет, мой первый ученик. Нас ждут интересные времена.
Вот в этом Шамаев не ошибался, времена учитывая подлетающие к городам ракеты наставали действительно необычные. Увлекательные. Главное, пережить их без серьезных потерь.
Живыми, что скоро станет главным признаком успеха.
Мы все умрем, выплюнув трубку с водой, прохрипел Кнутов.
Профессор, которого пожирало любопытство, решил расспросить хотя бы этого парня. Прямого, тупого, только богатырским здоровьем и крепкими нервами пригодного лаборатории в череде запланированных экспериментов.
Само собой, кивнул Веденеев. Вечных людей не бывает.
Вы Профессор, вы не понимаете Мы все скоро умрем вы, я, город Цивилизация. Человечество! Началась война, скоро все разрушится.
Это вам в камере трансформатора привиделось? уточнил собеседник.
Кажется, насчет крепких нервов медкомиссия наврала один заход всего, а как паренька трясет. Нужен новый испытатель.
Кажется, насчет крепких нервов медкомиссия наврала один заход всего, а как паренька трясет. Нужен новый испытатель.
Это не видения Я теперь точно знаю. Я многое знаю Теперь и я не тот, что был, часть разума Земли.
Сдается мне, он бредит! раздосадованно бросил профессор медсестре. Черт знает что! Васильев при смерти, а этот мозгонавт рассказывает сказки.
Зря вы так думаете, профессор, широко улыбнулся Кнутов. У него даже мимика изменилась из незаметного лаборанта Ираиды уровня «подай-принеси» он стал каким-то опасным, что ли.
Профессор невольно отодвинул стул от лежанки: укусит еще. Достал блокнот и ручку, несмотря на ведущуюся звукозапись в блоке. Ручку, естественно, уронил у профессора вообще была беда с мелкими предметами.
А вот того, что Кнутов ее поймает, легко, словно не напрягаясь, выгнувшись с каталки до пола, и протянет обратно, не ожидал никто. Медсестра даже охнула.
Зря вы мне не верите, профессор. Я значительно изменился. Рефлексы, знания, там, лаборант ткнул пальцем в потолок, имея в виду никак не начальство, а что-то куда выше, дается многое. Хотите, я расскажу вам о строении Вселенной?
Да на кой, простите, мне это хрен? удивился Веденеев.
Он был поражен. Растерян. Неужели эксперимент удался и те самые теории академика Вернадского были
Не надо так не надо, легко согласился Кнутов, одним движением соскальзывая с лежанки. Даже в больничной рубахе до колен, в которую его переодели из изгаженной одежды, выглядел он угрожающе. Ваше право. Насчет войны вы только зря сомневаетесь.
Профессор растерянно мигнул.
Она началась. Потом люди назовут это Черный День. Катастрофа. Конец света.
Кнутов словно прислушался к одному ему различимым голосам, приподняв голову и глядя на лампу под потолком.
В Воронеже еще не так страшно будет, не самый эпицентр. Кстати, Васильев только что умер, обширный инфаркт. Теперь вам рулить, смены уже никто не пришлет.
В кармане профессора задрожал виброзвонком телефон, переключенный из-за глубины бункера на местную локальную сеть.
Николай Петрович, устало сказала Ираида. Спуститесь в зал. Начальник лаборатории скончался.
6. Расчленяй и властвуй
12 ноября 2035 года. Воронеж. Гнездо и окрестности
Теперь многое стало ясно.
Почти все: когда, как и почему возник тот Воронеж, который Кат видел с рождения. Черный День не по рассказам, а увиденный чужими глазами.
Первые мутанты.
Кто такой Черноцвет.
Открытия не принесли ему удовлетворения, это чувство куда-то подевалось, как и остальные сильные эмоции, еще там, в камере с шарами Теслы. Ушло.