А я желаю твоей, женщина! выкрикнула хранительница.
И ты получишь ее, ответила служительница Духа, если сможешь. Я позволю тебе нанести мне три удара. Чтобы все было честно, я не сойду с этого места, пока ты будешь бить. Если хотя бы один из твоих ударов попадет в цель, ты добьешься желаемого. Убей меня, убей королеву Эстию, убей каждого амиканца, какого ты найдешь.
Хранительница перебросила из руки в руку дубинку, будто та была невесомой. Рот ее озарила радостная ухмылка.
Я так и сделаю.
Но, настаивала Лилин, если ты не сможешь причинить мне вред, ты позволишь мне нанести тебе три удара. Когда все закончится, я призову других хранителей определить, кто победил.
Назовешь ли ты это честным боем?
О, конечно. Презрение женщины было таким же убедительным, как и ее оружие. Когда умрешь, можешь делать что хочешь.
А если не умру? несмотря на сильный ветер и шум дождя, в голосе служительницы Духа обнажилась властность, которой Эстия еще никогда раньше у нее не слышала, властность и непоколебимая уверенность в своих словах. Принимаешь ли ты мои условия, хранительница очага?
Да! огрызнулась нуури. Когда ты умрешь, у тебя не останется причин жаловаться на то, что я выдвину свои условия.
Лилин смеялась без сомнений смеялась, когда обернулась к королеве.
В таком случае, ваше величество, сказала она весело. Вам нужно отойти на безопасное расстояние. Я-то не буду сходить с места во время поединка, но хранительницу сделать то же самое я не просила.
Не в силах вымолвить ни слова, Эстия отошла в сторону, сжимая в руках бесполезные кинжалы Лилин. Через мгновение она просто бросила их на землю. Шторм приближался. О да, он приближался. Дождь жалил лицо, мочил волосы. Каждый удар грома сотрясал ее легкие. Эстии хотелось съежиться от этого дикого танца дождя и хлещущих молний. Самое худшее еще только подходило, но одного переднего края шторма было достаточно, чтобы лишить ее твердости духа.
Восемь шагов за спиной служительницы. Десять. Двенадцать. Эту позицию королева Эстия решила не сдавать, решила еще раз стать свидетелем.
Это решение, похоже, станет последним из ее решений.
Подошел принц Джаспид. Эстию это ни капли не удивило настолько овладели ею буря и испытанное потрясение.
Принц был в полном вооружении, но к своему оружию он даже не прикоснулся. Винтовка висела на ремне через плечо. Сабля покоилась в ножнах у бедра, кинжал в ножнах на поясе. Вспышки молний озаряли капли дождя и пота на его лице.
Почему командир Крейн разрешил ему пройти?
А разве мог командир остановить его?
Наклонившись к уху Эстии, принц так же нетерпеливо, как до этого Лилин, спросил:
Должен ли я вмешаться, ваше величество? Я наслышан о вашей служительнице Духа. Беллегерскому эскорту в гарнизоне Пятимостья было что рассказать. Без сомнения, мастерства ей не занимать. Но здесь ее превосходят силой. Вся моя жизнь проходит в такой борьбе. Я справлюсь лучше.
Его предложение вызвало в сердце королевы досаду.
Не надо! тихо огрызнулась она. Я запрещаю! Вы не понимаете, ваше высочество. Он и не мог: Джаспид не знал, что привело сюда Лилин. Это бой женщины против женщины. Если вмешаетесь вы, одной женщиной не обойдется. Целое войско мужчин нуури восстанет против вас. Более ста, Джаспид! Они же просто размажут вас по гравию.
Принц, услышав такой приказ, нахмурился. Он, казалось, решал, оспорить его или нет. Страсть Джаспида к неравной борьбе была всем хорошо известна. Но он сдался. Может, представил, что скажет его брат, король, если он не подчинится его жене. Или, может, хотел посмотреть, на что способна Лилин. Принц выпрямился и голосом, почти сливающимся с шумом дождя, произнес:
В таком случае я буду защищать вас, когда служительница Духа потерпит неудачу. Этого, по крайней мере, вы мне не запретите.
Эстия едва расслышала его. Ее внимание уже поглотили шторм, дождь и противостояние Лилин с хранительницей.
Пока принц Джаспид разговаривал с королевой-консортом, служительница Духа в одно мгновение разметила ногой в гравии квадрат: то место, с которого она обещала не сходить. И повернулась к хранительнице.
Давай же! крикнула она весело, будто подбадривая. Разведя в стороны руки, она открылась для удара. Я готова! Сделай то, что сможешь!
Казалось, она стоит немного неуверенно, слегка наклонив голову и переместив вес на одну сторону, будто ветер мешает ей встать тверже.
Казалось, она стоит немного неуверенно, слегка наклонив голову и переместив вес на одну сторону, будто ветер мешает ей встать тверже.
Хранительница не колебалась. Очевидно, она исчерпала свою терпимость и не собиралась больше сносить наглость маленькой женщины. Подняв дубинку обеими руками, она обрушила ее на голову Лилин.
Сила удара могла сокрушить любого, но дубинка даже не коснулась служительницы Духа. Легкое движение, быстрый наклон, и массивное костяное оружие ударило мимо врезалось в гравий, и во все стороны брызгами полетели каменные осколки. Эстия заметила на лодыжках Лилин кровь. Но порезы были пустяковыми.
Хранительнице понадобилось всего лишь мгновение, чтобы понять: ее обманули. Тяжелая дубина с пугающей скоростью взмыла вверх. Женщина перехватила ее в одну руку и тем же движением, каким крестьянин срезает косой траву, попыталась сбить Лилин с ног.