Завтра! оптимистично добавил Смирнов.
Может, и завтра! подхватил тот. На рассвете выходим осторожно. Если «мертвые» потеряли наш след тут, то, значит, ждут поблизости. Да, неудачный в этот раз переход потерь много.
Я слышал, в земле радиации больше, чем на поверхности?
Нет, в землянке все нормально. Вся радиация в верхнем слое. Снимаешь сантиметров тридцать, а дальше уже чистенько. Мы таким способом в Аркаиме и за его пределами сельское хозяйство развивать начали.
Леонид, во сколько рассвет? перебил их Трофимов. Нас крепость уже похоронила, и пункт управления в челябинском метро тоже. Если бы хотя бы машина вернулась
Завтра нарисуемся, усмехнулся Смирнов.
Шутить пытаешься, а я из-за тебя всю группу положил, нервно огрызнулся командир и сплюнул под ноги. Надеюсь, не зря погибли. Да ты, видно, ваще не понимаешь, какую важность для операции «Аркаим» представляешь?!
Я не понимаю? растерялся Алексей.
Профессор не все рассказал? У тебя и еще нескольких членов «Стража» в крови обнаружен какой-то иммунитет к мутациям. По крайней мере, велика вероятность не превратиться в особь, побывав на их территории.
Но почему профессор мне сразу об этом не сказал?
Наверное, узнай ты всю правду, особенно о деталях своего задания на Объекте-2, вряд ли вообще пошел бы! Вероятность выжить почти нулевая. Ты не должен выводить их на Челябинск, у нас есть для этого много подготовленных ребят. Нужно будет попытаться войти на территорию особей и вступить в контакт.
Зачем? И разве это возможно? Никто даже не знает точно, кто они и что.
Если выживем, то все узнаешь от Головина, ответил, уже немного успокоившись, Трофимов. Я и так много лишнего наговорил. Не обращай внимания, я столько людей сегодня потерял лучше бы сам погиб.
Давайте помянем их, предложил ровным голосом проводник, наливая в крышку фляжки спирт. Я верю, их смерть была не напрасной, и мы выполним задание ради выживания человечества.
Может, все-таки кто-то уцелел? чувствуя себя виноватым, тихо произнес Смирнов.
Маловероятно, я бы даже сказал, невозможно, констатировал проводник, опрокинув в себя порцию спирта. Ночью столько живности повылезает, что не позавидуешь.
Это были одни из лучших «стражей», и они погибли не зря. Мы выполним задание, убежденно проговорил командир.
Выпив спирта, запив водой и поужинав батончиками шоколада, группа начала готовиться ко сну.
Завтра очередной трудный день, продолжал Трофимов. Тут вроде не опасно, но всем спать нельзя, я буду на дежурстве. Через четыре часа подниму тебя, Леонид, под утро очередь Алексея.
Посмотрев на Смирнова, капитан добавил:
Поднимешь нас в пять утра, быстро соберемся и к крепости.
А где это ну, ведро хотя бы? поинтересовался, устроившись поудобнее на верхнем ярусе, Алексей.
Из землянки нельзя выходить ни при каких обстоятельствах, предупредил проводник. Я выход одной вонючей дрянью залил, чтобы наш запах местные твари не учуяли. А в углу яма выкопана, можете туда, если приспичит. Ну все, всем доброй ночи.
Смирнов закрыл глаза и попытался уснуть. Мешали тяжелые мысли о прошедшем дне и предстоящей первой ночи вдали от метро. Он долго ворочался, размышляя над словами Трофимова, переживая за судьбу группы.
Задание «стражей» было непростым. Алексей понимал, что делается это для того, чтобы у людей был шанс выйти из душного метро и вернуться в старый мир. Стоило ли за это умирать? Смирнов уже не сомневался в ответе! Единственное, что оставалось полной загадкой что же в нем самом было такого особенного? О чем умолчали на станции?
Товарищ капитан, можно вопрос? обратился Алексей к сидевшему у деревянной лестницы-выхода Трофимову.
Спрашивай, старлей, заплетающимся языком вяло ответил командир. Алексей заметил, что на него сильно подействовал алкоголь. Видно, устал и не закусывал.
Мы столько пережили сегодня, а я даже не знаю, как тебя зовут.
Товарищ капитан, можно вопрос? обратился Алексей к сидевшему у деревянной лестницы-выхода Трофимову.
Спрашивай, старлей, заплетающимся языком вяло ответил командир. Алексей заметил, что на него сильно подействовал алкоголь. Видно, устал и не закусывал.
Мы столько пережили сегодня, а я даже не знаю, как тебя зовут.
Трофимов с горечью посмотрел на Смирнова.
Меня зовут Сергей! Но зачем тебе мое имя? В первую очередь я офицер «Стража», машина, натренированная убивать. Меня с детства воспитали так. Во мне нет души. Я всегда был уверен в этом. Но не пойму, что болит внутри Наизнанку выворачивает просто.
Сердце. Переживаешь и человеком становишься. Хотя чувствовать боль от потери могут и животные. А ты еще и отвечаешь за погибших. Есть у тебя душа, не может не быть.
Сергей ничего не ответил и, опустив голову, погрузился в собственные мысли. Таким Смирнов его еще не видел.
Скажи, Сергей, меня еще в Республике определили как особенного, или на территории «Стража»?
У нас и это, возможно, спасло тебе жизнь. Наши редко пленных в живых оставляют, отправили бы ученым на опыты.
А товарищ мой?
Да не переживай за него, он в порядке, ты же офицер «Стража» теперь и пользуешься всеми льготами и привилегиями Челябинской военизированной группы. Это значит, что даже если погибнешь, мы все свои обязательства выполним. Профессор, кстати, говорил, что он им нужен живым, но я не уточнял, по какой причине.