Ладонь начала сжиматься. Внутри появилось нарастающее тепло. Я оставила расческу все видели, как я ее положила в дыру, хотя могли не догадаться, откуда я ее взяла, но не она оказалась в моей хватке. Сначала я даже не поняла, что это, только почувствовала тяжесть. Я взяла что-то другое, и это меня успокоило.
Это нечто напоминало небольшой продолговатый камень. Сначала обычный и холодный. Обод врезался в кожу. И чем дольше я не открывала ладонь, тем теплее становился камень. Он искрился и шипел. Внутри его что-то гремело и крутилось. Разомкнув пальцы и заглянув внутрь, я тут же все поняла и одновременно подумала, что это невозможно. Я сжала кулак, чтобы скрыть его. Попыталась в этом разобраться. Черное опаловое кольцо было закопано в землю в северной части штата глубоко; я сама все видела восемь лет назад. Видела, как мама рыла ямку. Затем как участок между рядами с помидорами заасфальтировали и прикрыли кирпичами, превратив в террасу. Как оно исчезло. Пропало навсегда. Мы его так и не заполучили обратно.
Но вот оно здесь. В моей руке.
И, как только я его сжала, раздался крик.
Харпер кричала и показывала на небо.
Посмотри наверх, услышала я Гретхен. Поверить не могу, посмотри.
Я вынырнула из темной части сада и вышла на открытый, без деревьев, участок. Задрала голову к небу, сменявшему черное на серое. Мои глаза уловили свет, и я проследила за ним, туда все и показывали. И там была она.
В пяти этажах над садом находилось то, что никто из нас не смог бы назвать. Я видела это и не могла списать на шампанское, вино или все еще пульсирующую точку на затылке, из-за которой кружилась голова и пришлось опереться на стоящую рядом девушку.
Не знаю, каким я представляла себе появление призрака. Кэтрин не воскресла с фотографии, не походила на молодую женщину, которая позировала на стуле с высокой спинкой. Она скорее напоминала свет, чем девушку. И светилась почти голубым. Ее очертания казалось, у нее были очертания были трехмерными, но сквозь нее на заднем плане виднелись городские огни.
Она находилась на краю крыши. Колыхалась там невероятно долго. Мы все видели ее там те немногие, кто остался.
А потом она исчезла, испарилась в небе, будто выключили свет.
В этот момент я что-то почувствовала. Наша небольшая компания практически не двигалась. Просто ждала. Крыша наша и на других зданиях вокруг была пуста, но мы стояли неподвижно, пока не убедились, что все закончилось. И только потом позволили себе какие-то движения моргнуть, задышать.
Вы это видели? спросила Харпер. Она держала Гретхен за руку. Остальные сбились в кучку и смотрели наверх.
Я кивнула. Я видела.
Именно оттуда она и спрыгнула, произнес кто-то. Все точно как в историях.
Она не прыгала, заговорила появившаяся из ниоткуда Лейси. Она упала. Это была случайность.
Она знает, что мы здесь, сказала Гретхен. Она пробудилась. Мы что-то сделали сегодня что-то произошло и это ее разбудило.
Она внимательно и с тоской смотрела на крышу. Но я знала, что там ничего нет.
Я боялась надеть кольцо на палец, поэтому не открывала кулак. Но все равно его чувствовала. Опал в моей руке успокоился и стал холодным.
Лейси теперь стояла рядом со мной, ее дыхание касалось моего плеча, а белое платье сверкало.
Это сделала ты, не так ли? спросила она и отыскала в темноте мои глаза.
Я даже не стала открывать рот.
Я смотрела на пустой край крыши. Сегодня моя первая ночь, и я никому об этом не расскажу. Вне этого места мне никто не поверит; мы все пронесем этот секрет сквозь нашу жизнь плюс девяносто девять лет, пока не поделимся им с нашими дочками или не то чтобы они это заслужили мамами.
Среди этой компании я заметила Моне. Она сняла парик и сейчас была со своей обычной прической, ее только портил вихор.
Почти полночь! прокричал кто-то, и все засуетились. Быстро задули оставшиеся свечи. Спешно пошли из сада к воротам дома и крыльцу.
Идем, кто-то сказал мне, и я последовала за всеми.
Кто-нибудь, заприте сад, попросила другая девушка. Я не увидела, кто остался его запереть, но на мгновение задержалась у ворот, выглядывая за них. Мне почти хотелось пройти по тротуару и посмотреть, куда он меня приведет, направиться на запад или на восток, в южную часть или северную, позволить себе следовать за сменяющимися знаками проходящей мимо толпы или слабого летнего ветерка. Мама рассказывала об этом в своих историях.
Но я не могла. Уже почти настала полночь. Я должна была войти.
И только когда я вернулась в дом, меня внезапно пробило. Дурнота накатила точно волна. Сквозь нее я с трудом услышала, как часы пробили двенадцать раз. Я чувствовала себя непонятно, нестабильно, и дело было не в обтягивающем платье. В животе, казалось, были американские горки, идущие к голове. Мне нужен стакан воды.
Стоило ли мне остаться на севере, где безопасно среди деревьев, безопаснее, чем я думала, потому что, кроме того места, ничего не знала?
Я не знала, как оказалась в своей комнате. Похоже, мне помогли подняться, так как смутно помню, что на кого-то опиралась, и последний пролет меня тащили, почти что несли на себе. В какой-то момент я опустошала содержимое желудка в фарфоровый унитаз, и кто-то наверное, Анджали поддерживал мои волосы, давал мне попить теплой воды из пластмассовой чашки и вытирал ее, когда она стекала по подбородку. Я даже не понимала, когда так напилась, но было похоже на то. Я дрожала. А потом стало тепло, меня накрыли чем-то мягким. Кажется, я звала маму, но она находилась очень далеко. Веки изнутри расцветали, как черный камень, непостижимым количеством звезд.