И что же это за люди? с трудом прочистив мигом пересохшее горло, спросил Ромберг. Ему стоило огромных усилий сделать вид, что он ни о чем не догадывается.
Они здесь, в Швейцарии, кивнул за окно Платтен. Это, прежде всего, Ленин и его правая рука Зиновьев. И если им помочь
Поможем! наклонившись через стол, свистяще прошипел Ромберг. Таким людям нельзя не помочь.
Я знал, что мы поймем друг друга, протянул ему руку Платтен. Если не возражаете, я зайду к вам завтра, и мы обсудим детали.
До завтра, с трудом сдерживая нетерпение, встал из-за стола Ромберг.
А Платтен, невозмутимый Платтен, вдруг скривился от боли, как-то по-детски ойкнул и рухнул в кресло.
Что с вами? бросился к нему Ромберг.
Рука, выдавил побледневший Платтен. Левая рука, будь она неладна Я неловко облокотился, а она этого не любит.
Позвать врача? обеспокоено предложил Ромберг.
Врач здесь не поможет, вытирая холодный пот, процедил Платтен. Когда-то я сорвался со скалы, сломал руку, а кости срослись неправильно, да и суставы ни к черту. Но это было давно. Я привык Всё, кажется, отпустило. Не обращайте внимания. Так, значит, до завтра, коротко кивнул он и стремительно вышел из кабинета.
А Ромберг, еле сдерживая нетерпение и потирая руки, бросился к шифровальщику.
Телеграмма. Молния! В Берлин! победно воскликнул он. Пишите «Сегодня меня посетил видный швейцарский социалист Фриц Платтен и от имени группы русских социалистов, в частности, их руководителей Ленина и Зиновьева, обратился с просьбой разрешить проезд через Германию небольшому числу самых видных эмигрантов. Платтен утверждает, что события в России принимают опасный для вопроса о мире поворот, и необходимо сделать все возможное для отправки вождей-социалистов в Россию, так как там они пользуются значительным влиянием».
Утром следующего дня Платтен был немногословен. Он положил на стол Ромберга сложенный вчетверо лист и, потирая небритый подбородок, устало бросил:
Над этим документом мы трудились всю ночь. Назвать его можно так: «Условия, на которых эмигранты согласны совершить переезд».
Должен предупредить, что редактированию этот текст не подлежит, хотя, конечно, точки или запятые можно поставить в других местах. Читайте, господин посол, лучше вслух, чтобы я мог сразу же ответить на возникшие у вас вопросы.
Хорошо, согласно кивнул Ромберг и надел очки.
«1. Я, Фриц Платтен, руковожу за своей полной ответственностью переездом через Германию вагона с политическими эмигрантами и легальными лицами, желающими поехать в Россию.
2. Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности.
3. Ни при въезде в Германию, ни при выезде из нее не должна происходить проверка паспортов или личностей.
4. К поездке допускаются лица совершенно независимо от их политического направления и взглядов на войну и мир.
5. Платтен приобретает для уезжающих нужные железнодорожные билеты по нормальному тарифу.
6. Поездка должна происходить по возможности безостановочно в беспересадочных поездах. Не должны иметь места ни распоряжения о выходе из вагона, ни выход из него по собственной инициативе. Не должно быть перерывов при поездке без технической надобности.
7. Разрешение на проезд дается на основе обмена уезжающих на немецких и австрийских пленных и интернированных в России. Посредник и едущие обязаны агитировать в России, особенно среди рабочих, с целью проведения этого обмена в жизнь.
8. Возможно кратчайший срок переезда от швейцарской границы до шведской, равно как технические детали, должны быть немедленно согласованы.
Берн Цюрих. 4 апреля 1917 года.
Что скажете? заметив озабоченность Ромберга, поинтересовался Платтен.
Вопросы у меня есть, и их немало, поднял глаза от бумаги Ромберг и нервно закурил, но тут же, спохватившись, протянул портсигар Платтену. Курите, предложил он.
Нет-нет, протестующе поднял руки Платтен. Не курю.
Бросили?
Бросил, и очень давно.
Неделю назад? недоверчиво усмехнулся Ромберг.
Чуть больше. А если точно, то двадцать лет назад.
Тогда у вас должно быть отменное здоровье которое позволит успешно завершить задуманную нами акцию, неожиданно холодно закончил он. А теперь, с вашего позволения, перейдем к вопросам. Ну, едем мы с вами по Германии. Едем, едем, а куда? Каков конечный пункт?
Конечный пункт германский порт Засниц. Между этим городом и шведским Треллеборгом ходит железнодорожный паром «Королева Виктория» на него мы и должны попасть.
Хорошо. А что означает термин «легальные лица», которые желают поехать в Россию?
Речь идет о членах семей политических эмигрантов, в основном детях и женах.
Понятно А как вы себе представляете процедуру обмена русских политэмигрантов на немецких и австрийских пленных?
Я же написал: мы будем агитировать с целью проведения этого обмена в жизнь.
И всё?
Господин посол, вы же прекрасно понимаете, что пока большевики не у власти, они ничего не смогут сделать для реального выполнения этого обязательства. Больше того, они рискуют жизнью, взяв на себя другое обязательство остановить войну, тем самым предоставив возможность Германии перебросить десятки боеспособных дивизий на Западный фронт. Или Германия все еще горит желанием воевать на два фронта?