Я хотела бы показать вам одну фотографию Она достает из сумки конверт, вытаскивает снимок и придвигает к Ребекке. Снимок сделан вчера вечером у вашего дома, в восемь восемнадцать, как раз когда Том Фицуильям вернулся домой. Кто-то идет от коттеджа Фицуильямов и поворачивает к вашей задней калитке. Вот, смотрите.
Ребекка придвигает снимок ближе, вглядывается в него и тут же отодвигает.
Кто это?
Трудно сказать, качество очень плохое. Но если внимательно посмотреть вот сюда, Роуз указывает на яркое пятно в центре человеческой фигуры, можно различить нечто круглое. Похоже на большую пуговицу. Сейчас наши специалисты улучшают качество снимка, так что вскоре мы узнаем, кто этот человек. У вас есть какие-то соображения, миссис Маллен?
Понятия не имею, кто это может быть.
Ясно, говорит Роуз, оставляя фотографию в центре стола. Исчерпывающий ответ. Что ж, обращается она к Филипу, полагаю, на сегодня все. Или у вас есть еще вопросы?
Филип глубоко вздыхает, поправляет темно-синий галстук.
Филип глубоко вздыхает, поправляет темно-синий галстук.
Один короткий вопрос, миссис Маллен, и мы уйдем. Он надевает очки для чтения, заглядывает в блокнот, быстро и рассеянно, точно так, как они договорились в машине по дороге сюда. Вам знакома миссис Фрэнсис Трипп?
Никогда о ней не слышала.
Она живет в поселке. Полагаю, вы пару раз встречались. Дама, которая считает, будто ее преследуют.
Не понимаю, о ком вы говорите.
Вот она. Филип придвигает к Ребекке фото миссис Трипп.
Ах да, я ее видела. Она немного
Неадекватная. Несколько дней назад сын мистера Фицуильяма сфотографировал вас, беседующих на улице.
Да-да, припоминаю.
О чем вы говорили?
Она несла всякую ересь, дескать, за ней следят. Я уж и не знала, как от нее отделаться.
Тут вот какое дело, Филип снимает очки и кладет руки на стол. Вчера в шесть часов вечера миссис Трипп получила сообщение в чате, что Том Фицуильям организует у себя дома большое собрание всех ее преследователей. Ей предложили пойти туда и все сфотографировать. Женщина, пославшая сообщение, якобы живет в Молде, но мы проверили IP-адрес и установили, что письмо было отправлено из Мелвилла.
У Ребекки дернулся уголок рта.
Весьма удачно, что миссис Трипп оказалась вчера вечером рядом с вашим домом. Она подтвердила, что вы находились у себя в кабинете. По ее словам, она видела, как вы сидите у окна. Только вот ваш стол вовсе не у окна, а у стены, не так ли? А мисс Маллен, проходя мимо вашего кабинета в восемь часов вечера, обратила внимание, что у окна стоит картонная фигура. И еще, Филип стучит пальцем по фотографии, сделанной на задней тропинке. Это вполне могли быть вы, если бы не провели весь вечер в кабинете, как утверждаете. Пуговица на вашем пальто расположена довольно высоко над животом. Совсем как здесь. Он показывает пальцем на фото, вздыхает и откидывается на стуле. Миссис Маллен, вы ничего не хотите рассказать нам о своих перемещениях вчера вечером? Может быть, вы о чем-то забыли упомянуть? Вдруг вспомните что-то важное?
В воздухе повисает гробовая тишина.
Джек смотрит на Ребекку.
Бекс, говорит он, ну же, Бекс.
Ребекка отводит глаза.
Миссис Маллен? настойчиво произносит Филип.
Наконец Ребекка поворачивается к Роуз и Филипу, поднимает мрачный, решительный взгляд.
И с чего бы мне убивать Николу Фицуильям? хрипло интересуется она.
Роуз судорожно вздыхает. Вот он, краеугольный камень. Зачем беременной женщине под покровом темноты пробираться на кухню к соседке и втыкать ей нож в спину, даже если она двадцать лет питает неприязнь к ее мужу? Этот вопрос не давал Роуз покоя с тех пор, как Дженна и Фрэнсис Трипп рано утром пришли в участок с целым ворохом доказательств и теорий. Она провела два часа, складывая кусочки мозаики то так, то этак, в надежде докопаться до сути. И только час назад к ней пришло озарение.
Дженна Трипп сказала, что Никола Фицуильям в девяностых годах училась в школе, где преподавал Том Фицуильям. Правда, они познакомились уже после того, как Никола получила аттестат. Роуз читала и перечитывала страницы из дневника Женевьевы Харт: раз за разом в описаниях ужасной травли, которой подвергалась девочка, всплывало одно и то же имя.
Никки Ли была главарем и кукловодом: она стояла в стороне и наблюдала, пока ее приспешники измывались над Вивой. От Никки Ли пахло сигаретами и лосьоном для бритья. Она высветлила волосы и стягивала их в тугой хвост; скулы у нее острые, как бритвы, брови тонко выщипанные, совершенно неподвижные, а глаза похожи на осколки грязно-голубого льда. Даже пиная Женевьеву в спину, Никки Ли не вынимала руки из карманов. Она говорила, что от Женевьевы воняет учительской спермой. Она плевала Женевьеве в волосы и растирала плевок ногой. Она распустила слух, будто у Женевьевы хламидии, а простуда на губах из-за того, что та делает учителям минет. Она подбила своих дружков рвать работы Женевьевы по рисованию. По вечерам Никки Ли, засунув руки в карманы, сидела на стене напротив дома Женевьевы, курила и наблюдала; ее присутствие выдавал лишь огонек сигареты, мерцающий во тьме. Никки заявила Женевьеве, что, если та расскажет кому-то об издевательствах, она убьет ее собаку засунет ей в задницу железный прут и будет толкать, пока тот не вылезет из пасти. Женевьева писала в дневнике, что Никки постоянно следит за ней куда Вива, туда и она. Подкарауливала, подглядывала, оскорбляла, щипала, плевала, била, преследовала, ненавидела, лгала, пинала, не давала проходу. Целый год, ужасный, невыносимый, немыслимо длинный год.