Он глубоко вдохнул и выдохнул, явно пытаясь успокоиться, а я потрясенно смотрела на него, едва ли не впервые видя в таком состоянии.
Еще раз, Настя. Не смей покидать эти стены без особого разрешения. Здесь ты под защитой. Но стоит тебе оказаться на улице, с тобой может случиться все что угодно мы еще не до конца выяснили, что произошло. Возможно, тебе мои слова легкомысленно кажутся глупыми, а рассказ о «Черной розе» сказкой, в таком случае могу прислать тебе фотографии убитых Королевой или ее приспешниками людей. Возможно, это отрезвит тебя. И заставит думать головой.
Как вы печетесь о браслете, усмехнулась я, тоже начиная чувствовать злость. Не беспокойтесь, больше я отсюда не выйду. Разумеется, до тех пор, пока вы не разрешите сделать это.
Наши взгляды встретились.
Я считал тебя взрослой и умной, Настя, жаль, что это не так, сказал дядя Тим своим обычным голосом с ноткой высокомерия. И радуйся, что встретила отца, а не Карла Ротенбергера, который не задумываясь заставил бы наблюдать, как умирают эти два идиота, а после бы свернул шею и тебе, он взглянул на наручные часы и чуть нахмурился. Я вынужден уехать. Ваша охрана будет усилена.
Наши взгляды встретились.
Я считал тебя взрослой и умной, Настя, жаль, что это не так, сказал дядя Тим своим обычным голосом с ноткой высокомерия. И радуйся, что встретила отца, а не Карла Ротенбергера, который не задумываясь заставил бы наблюдать, как умирают эти два идиота, а после бы свернул шею и тебе, он взглянул на наручные часы и чуть нахмурился. Я вынужден уехать. Ваша охрана будет усилена.
На этом дядя Тим ушел, больше не глядя на нас, широко шагая и на ходу что-то говоря кому-то из магов, охраняющих его.
А мы поднялись наверх на этот раз в мою спальню.
Какой душный мужик, с насмешкой сказал Ярослав, плюхаясь в мягкое кресло у стены. Твои родственнички просто огонь! Что отец, что дядя Кстати, на дядю ты похожа больше. Необыкновенное умение унижать голосом.
Мне не смешно, отозвалась я, чувствуя, как сердце все еще быстро колотится после встречи со своим прошлым, от которого я столько лет старательно бежала. Как мы вообще доверились Арнольду? Это ведь и правда глупо.
Только не говори, что дядюшкины наставления подействовали на тебя, хмыкнул Зарецкий.
Он прав, Яр. Чем я только думала?
Не ты, а мы, поправил меня он. Мы ведь оба доверились этому гаденышу, так что не бери все на себя, детка. А я ведь и правда думал, что он телепатически связался с павлином! Супергерой, мать его! Увижу набью морду за такие шуточки. Эй, Насть, ну ты чего? Успокойся, все хорошо.
Яр потянул меня к себе, и я оказалась у него на коленях.
Что мама сказала? спросила я, положив голову ему на плечо. Стало спокойней.
Что я неблагодарный сын, который заставляет их волноваться, с улыбкой отозвался Ярослав, гладя меня по распущенным волосам. Пришлось соврать, что случайно перепил и отрубился. Знаешь, а это смешно. Раньше я искал отмазки, чтобы родители не узнали, что я пил. А сейчас использую «перепитие» в качестве отмазки, чтобы родители не узнали, что я связался с магами. Зато теперь у меня есть своя персональная ведьма.
Я не ведьма, устало отозвалась я, устраиваясь поудобнее, а Яр крепче обнял меня.
Ведьма. Я это сразу понял, когда увидел тебя тогда, около клуба. Только ведьма могла додуматься изрисовать мне лицо. Между прочим, друзья до сих пор припоминают и называют Енотом Адольфовичем. Это не смешно, мисс Ведьма.
Только полный придурок мог оскорбить человека в его день рождения так, как это сделал ты, мистер Надменный принц.
Вообще-то, я защищал тебя, сообщил он как бы между прочим. Это так, к общему сведению.
От чего? изумленно подняла я голову с его плеча.
От кого, поправил меня Ярослав. От Шейка, возомнившего себя гуру пикапа. Меня бесило, когда он снимал девчонок. Не хотелось, чтобы ты стала его очередной жертвой. Но в итоге жертвой стал я. Твоей жертвой. Как тяжела моя жизнь, картинно вздохнул он.
У глупеньких она всегда тяжелая, подхватила я. Жаль, что современная медицина не научилась перекачивать ай кью от человека к человеку, как кровь.
Ты бы поделилась своим? насмешливо спросил он.
Как знать, вздохнула я, крепко обнимая его за плечи. На меня вдруг навалилась усталость.
Было тяжело? вдруг спросил Ярослав другим тоном теплым и сочувствующим. Твой отец выглядел пугающе. Да и мачеха психопатка.
Я поняла, что он спрашивает меня о прошлом. Наверное, раньше бы я отделалась парой простых и ничего не значащих фраз, но сегодня мне хотелось быть искренней.
Я хотела доверять Ярославу. Возможно, доверие это часть тех самых смутно знакомых волнующих чувств, что зарождались в моей душе.
Наверное, тяжело сложно сказать. Я привыкла к такой жизни и не знала другой. Привыкла быть одиночкой. Привыкла быть незаметной. Привыкла им подчиняться. Если честно, мне было страшно встречаться с отцом. Потому что я боялась не столько его самого, а сколько его власти надо мной. У меня не было права ослушаться его или Риту. И это долгое время жило во мне на уровне рефлекса. Знаешь, как у собаки Павлова.