А вот и нет, твердо сказала Даниэлла. Это ты должен приехать в больницу. Комиссар уже едет. Кажется, он еще больше уверился, что убийца охотится за старшей сестрой. Твердит, что должен поговорить с мальчиком.
Внезапно Эрик ощутил темную тяжесть где-то в глазницах.
Не сказал бы, что это хорошая идея, учитывая
А сестра? перебила Даниэлла. Мне кажется, я скоро дам комиссару добро на допрос Юсефа.
Если считаешь, что у пациента хватит сил, заметил Эрик.
Хватит сил? Нет, конечно. Еще слишком рано, его состояние Ему предстоит узнать, что случилось с его семьей, безо всякой подготовки, он не успеет защититься Он может стать психопатом, он
Это тебе решать, прервал ее Эрик.
Да, я не хочу пускать к нему полицию. Но и не могу просто сидеть и ждать. Я хочу сказать его сестра, безусловно, в опасности.
Хотя
Убийца охотится за старшей сестрой. Даниэлла повысила голос.
Может быть.
Прости. Не знаю, чего я так дергаюсь. Может, потому, что еще не поздно, еще можно что-нибудь сделать. Такое не часто случается, но в этот раз мы можем спасти девушку до того, как ее
Так что тебе надо? перебил Эрик.
Ты должен приехать сюда и сделать то, что у тебя так хорошо получается.
Я могу поговорить с мальчиком о том, что произошло. Когда ему станет получше.
Приезжай и загипнотизируй его, серьезно сказала Даниэлла.
Нет, ни за что.
Это единственный выход.
Не могу.
С тобой никто не сравнится.
У меня даже нет разрешения заниматься гипнозом в Каролинской больнице.
К твоему приезду оно будет.
Но я обещал никогда больше не гипнотизировать.
Ты можешь просто приехать в больницу?
Помолчав, Эрик спросил:
Он в сознании?
Скоро будет.
Он слышал в трубке свое собственное шумное дыхание.
Если ты не загипнотизируешь мальчика, я разрешу полицейским войти.
Даниэлла отключилась.
Эрик остался стоять с трубкой в трясущейся руке. Тяжесть в глазницах покатилась дальше, в мозг. Он открыл тумбочку. Коробочки с попугаем в ней не оказалось. Наверное, забыл в машине.
Квартира была залита солнечным светом. Эрик пошел будить Беньямина.
Мальчик спал с открытым ртом. Бледное лицо выглядело утомленным, хотя Беньямин спал всю ночь.
Бенни?
Беньямин разлепил сонные глаза и посмотрел на отца, словно видел его в первый раз. Потом улыбнулся улыбка у него не менялась с самого рождения.
Уже вторник. Пора просыпаться.
Беньямин сел, зевая, почесал голову, потом посмотрел на телефон, висевший у него на груди. По утрам мальчик первым делом проверял, не пропустил ли он ночью сообщение. Эрик достал желтую сумку с нарисованной пумой, в которой были десмопрессин, алсолсприт, стерильные канюли, компрессы, хирургический скотч, болеутоляющее.
Сейчас или во время завтрака?
Сейчас или во время завтрака?
Беньямин пожал плечами:
Все равно.
Эрик быстро протер тонкую руку сына, повернулся к окну, чтобы было светлее, нащупал мягкую мышцу, постучал по шприцу и осторожно ввел канюлю под кожу. Пока жидкость медленно уходила из шприца, Беньямин свободной рукой нажимал кнопки телефона.
Фигня, батарейка почти села, сказал он и лег. Эрик наложил на руку компресс, чтобы остановить кровотечение. Беньямину пришлось сидеть довольно долго, прежде чем отец закрепил компресс специальным пластырем.
Эрик осторожно посгибал руку сына, потом потренировал его хрупкие колени и под конец помассировал ему ступни и пальцы ног.
Ну как? спросил он, не отрывая взгляда от лица мальчика.
Беньямин скорчил рожу:
Как всегда.
Дать что-нибудь от боли?
Сын помотал головой, и Эрик вдруг подумал о лежащем без сознания свидетеле, мальчике с множеством ножевых ран. Может быть, в эту минуту убийца ищет старшую дочь.
Пап, ты чего? настороженно спросил Беньямин.
Эрик поднял на него глаза и сказал:
Если хочешь, я отвезу тебя в школу.
С чего это?
Машина медленно ползла в пробке. Беньямин сидел рядом с отцом, неровный ход машины укачивал его. Мальчик широко зевал, ощущая в теле что-то мягкое и теплое, оставшееся после ночного сна. Он думал, что отец торопится, но все же тратит время на то, чтобы отвезти его в школу. Беньямин улыбнулся. Всегда так, подумал он. Когда у папы что-то ужасное в больнице, он больше обычного волнуется, что со мной что-нибудь случится.
Коньки забыли, вдруг сказал Эрик.
Точно.
Возвращаемся.
Нет, не надо, ну их, сказал Беньямин.
Эрик собрался было поменять ряд, но ему помешал какой-то автомобиль. Сдавая назад, он чуть не столкнулся с мусоровозом.
Быстро съездим домой и
Да наплевать на эти коньки, ну их на фиг, громко повторил Беньямин.
Эрик удивленно глянул на него:
Я думал, ты любишь кататься на коньках?
Беньямин не знал, что ответить. Он терпеть не мог, когда к нему приставали с расспросами, а врать не хотел.
Не любишь? спросил Эрик.
Чего?
Не любишь кататься на коньках?
Почему это я должен любить коньки? буркнул Беньямин.
Мы купили совершенно новые
Ну что в этом интересного, устало перебил мальчик.
Так мне не ехать домой за коньками?
Беньямин только вздохнул в ответ.
Коньки скучно, сказал Эрик. Шахматы, игровая приставка скучно. А что тебе интересно?
Не знаю, ответил мальчик.
Ничего?
Да нет