В общем, рассчитывать приходилось на эти девять пенсов. Так что Шэдуэллу приходилось нелегко, пока ему не удалось пристроиться в зарплатную ведомость Небес и Преисподней.
Жалованье Ньюта составлял один шиллинг в год[30].
За это на него была возложена обязанность постоянно держать при себе «огонь, кремень с кресалом, трутницу, або спички огненосные», хотя Шэдуэлл высказал предположение, что газовая зажигалка «Ронсон» тоже вполне сгодится. Шэдуэлл приветствовал появление такого хитроумного изобретения, как зажигалка, примерно с тем же энтузиазмом, с каким солдаты обычной армии приветствовали принятие на вооружение многозарядного карабина.
С точки зрения Ньюта, его служба в АВ была сродни членству в «Тугом узле» или любой подобной организации, посвятившей себя воссозданию битв Гражданской войны в Америке: тебе есть чем заняться в выходные и при этом ты чувствуешь себе хранителем добрых старых традиций, благодаря которым западная цивилизация и стала тем, чем она стала.
Через час после того как Ньют вышел из штаба АВ, он припарковался на обочине дороги и принялся рыться в коробке, стоявшей на соседнем сиденье.
Потом он открыл окно, для чего ему пришлось воспользоваться плоскогубцами, поскольку соответствующая ручка давно отвалилась.
Описав красивую дугу, пакет с растопкой скрылся в кустах. Через секунду там же исчезли и тиски.
Он с сомнением поглядел на то, что осталось, и сложил все обратно в коробку. Шпилька состояла на вооружении Армии Ведьмознатцев и увенчивалась добротной головкой из черного дерева.
Он знал, для чего она нужна. На эту тему он прочел вполне достаточно. Шэдуэлл при первой же встрече снабдил его листовками АВ, но помимо этого в штабе Армии скопилось немало книг и документов, которые, как подозревал Ньют, стоили бы целое состояние, если бы вдруг появились на рынке.
Шпилькой следовало колоть подозреваемых. Если на их теле обнаруживалось место, укола в которое они не чувствовали, это и была ведьма. Кое-кто из ведьмознатцев, склонных к мошенничеству, пользовался специальными шпильками, острие которых втягивалось внутрь при уколе, но ему выдали честную, кованую шпильку. Он не смог бы смотреть старому Шэдуэллу в глаза, если бы ее выбросил. Кроме всего прочего, это могло оказаться плохой приметой.
Он включил зажигание и продолжал путь.
Ньют ездил на «Васаби», которому дал имя «Дик Терпин» в надежде, что однажды кто-нибудь спросит, почему он назвал его в честь знаменитого разбойника с большой дороги.
Лишь самый дотошный историк сможет точно определить тот день, когда японцы бросили производить дьявольские устройства, рабски следуя западным образцам, и стали искусными и хитроумными инженерами, при виде которых Запад почтительно встает и снимает шляпу. Однако «Васаби» разработали именно в этот поворотный момент, в результате чего в нем традиционные дурные стороны большинства западных автомобилей сочетались со всеми современными неудобствами, которые с таким успехом проигнорировали дизайнеры «Хонды» и «Тойоты».
Ньюту еще ни разу не встретился другой «Васаби», несмотря на то что он изо всех сил старался найти товарища по несчастью. Много лет он восторженно (но, видимо, недостаточно убедительно) расписывал друзьям, как экономичен и удобен «Васаби», лелея безумную надежду, что кто-нибудь из них тоже купит себе такой: уж страдать, так вместе.
Тщетно он рассказывал про великолепный объем двигателя (0,8 литра), про изумительную коробку передач (три скорости), про невероятные технические новшества, хотя бы подушку, раздувающуюся при аварии: например, когда неторопливо едешь по сухой прямой дороге и падаешь в кювет, потому что обзор вдруг закрывает огромная подушка безопасности. Он поднимался до поэтических высот, описывая корейскую магнитолу, которая исключительно хорошо принимала «Радио Пхеньян», и синтезированный голос, предупреждавший, что «вы забыри пристегать привязный ремень», даже когда ты его уже пристегнул; тот, кто программировал его, не знал не только английского языка, но и, по всей видимости, японского тоже. «Васаби», по словам Ньюта, был вершиной новых технологий.
Под новой технологией здесь, видимо, подразумевалось гончарное дело.
Друзья Ньюта вежливо кивали, соглашались с ним, но, обсуждая дело между собой, приходили к общему выводу, что если встанет вопрос, купить «Васаби» или ходить пешком, они скорее вложат деньги в лишнюю пару обуви. Еще одним аргументом в пользу этого соображения было то, что необычайная экономичность «Васаби» в смысле расхода топлива объяснялась его длительными простоями в ремонте, когда подолгу приходилось ждать, пока единственная оставшаяся в живых фирма, торгующая запчастями для него, пришлет коленвал или прочие детали прямо из Нигирисуси, Япония.
Пребывая в несколько рассеянном, дзеноподобном состоянии, свойственном большинству людей за рулем, Ньют вдруг поймал себя на том, что размышляет о том, как наилучшим образом можно использовать шпильку. Просто сказать: «У меня есть шпилька, и я готов ею воспользоваться?» Имею шпильку готов путешествовать За пригоршню шпилек Человек с золотой шпилькой Шпильки острова Наварон