Бедняга св. Иоанн, к примеру, для этой цели использовал грибы. Матушка Шиптон эль. У Нострадамуса была целая коллекция нетривиальных восточных снадобий. У пророка Малахии самогонный аппарат.
Добрый старый Малахия. Сидеть бы тебе, старина, и видеть сны про то, кто наследует папский престол. А у тебя дня не проходило, чтобы ты не нажрался в хлам. Мог бы стать настоящим философом, если бы не самогон.
Печально. Иногда в голову приходят непрошеные мысли о том, что непостижимый план следовало бы продумать получше.
Продумать. Именно. Вот что надо сделать. Позвонить своим людям и все уладить.
Он встал, потянулся и позвонил.
А потом он подумал: почему бы нет? Надо попробовать.
Он вернулся к столу и порылся в своих записях. Агнесса действительно была точна. И умна. Кому нужны точные пророчества?
Прихватив с собой листок бумаги, он снова подошел к телефону и позвонил в справочную.
Алло? Добрый день. Спасибо. Да, так вот: мне нужен номер в Тэдфилде. Или, я думаю, в Нижнем Тэдфилде или, может быть, в Нортоне, я не уверен насчет кода. Да. Янг. Фамилия Янг. Нет, имени не знаю, извините. Не могли бы вы подсказать все их номера? Благодарю вас.
Карандаш на столе подскочил и бешено забегал по бумаге.
На третьем номере он сломался.
А! сказал Азирафель и продолжал уже автоматически, потому что в мозгу у него словно вспыхнула сверхновая. Мне кажется, это тот самый номер. Благодарю вас. Спасибо. До свидания.
Он почти благоговейно повесил трубку, сделал несколько глубоких вздохов и набрал номер. Рука у него так сильно дрожала, что последние три цифры дались ему с трудом.
В трубке послышались гудки, а потом ему ответил, судя по голосу, мужчина средних лет: не то чтобы недружелюбно, но пребывая не в лучшем настроении словно он прилег на минутку и звонок его разбудил.
Он сказал:
Тэдфилд, шесть шестьдесят шесть.
Азирафель чуть не уронил телефон.
Алло? послышалось в ней. Алло?
Азирафель взял себя в руки.
Извините, сказал он. К сожалению, не ошибся.
И повесил трубку.
Ньютон не был глух. И у него были собственные ножницы.
И еще огромная куча газет.
Если бы он знал, что армейская жизнь состоит главным образом из применения одного к другому (как думалось ему все чаще), он бы никогда не пошел в эту армию.
Армии Ведьмознатцев сержант Шэдуэлл составил для него список и приклеил его липкой лентой на стену крохотной захламленной комнаты над магазинчиком «Раджит: Газеты, журналы, видеопрокат». В списке значилось:
1. Ведьмы.
2. Ниобъяснимые феномении. Феномени. Феномения. Ну, ты понял.
Ньют вел поиск в соответствии с этим списком. Он вздохнул и взялся за следующую газету. Он быстро просмотрел первую страницу, открыл газету, пропустил страницу номер два (тут никогда ничего интересного) и зарделся, пересчитывая, как того настоятельно требовал Шэдуэлл, соски на фотографии полуголой девицы на странице номер три.
Им верить нельзя, этим коварным тварям, объяснял ему Шэдуэлл. Как раз по-ихнему будет выставиться напоказ, словно они нас и в грош не ставят.
На странице номер девять парочка в черных свитерах с воротом под горло улыбалась в камеру. В статье под фотографией они уверяли, что руководят самым большим шабашем в Саффрон Уолден и восстанавливают потенцию с помощью маленьких, но в фаллическом смысле весьма одаренных куколок. Далее набор из десяти таких куколок предлагался в подарок всем читателям, которые пришлют им свои истории на тему «Самый неловкий момент в моей жизни, связанный с импотенцией». Ньют вырезал статью и вложил ее в альбом.
В дверь глухо стукнули.
Ньют открыл. На пороге стояла огромная кипа газет.
Шевелись, рядовой Импульсифер! рявкнула она и протиснулась в комнату. Газеты посыпались на пол, и из них появился Армии Ведьмознатцев сержант Шэдуэлл. Он мучительно закашлялся и зажег успевшую потухнуть самокрутку.
За ним глаз да глаз. Он тоже один из этих, сказал Шэдуэлл, успокоившись.
Кто, сэр?
Вольно, солдат. Он. Этот черный типчик. Мистер, так скать, Раджит. Ох уж мне эти жуткие заморские колдовства! Рубиновый глаз косого желтого божка. Богини те еще, и у каждой слишком много рук. Ведьмы они, почти все.
Однако он отдает нам газеты бесплатно, сержант, заметил Ньют. И даже не слишком старые.
И вуду. Он точно творит вуду. Жертвует кур своему Барону Субботе. Этому чернокожему верзиле в цилиндре. Воскрешает мертвецов, значит, и заставляет их работать в день субботний. Вуду. И Шэдуэлл глубокомысленно хмыкнул.
Ньют попытался представить себе мистера Раджита, который сдавал комнату Шэдуэллу, в роли исполнителя вудуистских ритуалов. Конечно, мистер Раджит работал по субботам. Более того, вместе со своей тихой кругленькой женой и своими веселыми кругленькими детьми он вообще работал день и ночь, невзирая на календарь и прилежно удовлетворяя спрос жителей квартала на лимонад, хлеб, сигареты, сладости, газеты и порнографические журналы, о которых Ньют стеснялся даже подумать. Худшее, что мог сделать мистер Раджит с курицей, насколько Ньют мог себе представить это продать ее после истечения срока годности, указанного на упаковке.
Но мистер Раджит вроде бы из Бангладеш, сказал Ньют. Я думал, вуду появилось в Вест-Индии.