Только представь, безжалостно продолжал Кроули. Ты знаешь, что такое вечность? Знаешь, что такое вечность? Нет, скажи, ты знаешь, что такое вечность? Вот смотри: стоит большая скала, представил? В милю высотой. Огромная скала, высотой в милю, на краю Вселенной. И вот каждые тысячу лет птичка.
Какая птичка? с подозрением в голосе спросил Азирафель.
Такая птичка. И каждую тысячу лет.
Одна и та же птичка каждую тысячу лет?
Ну да, неуверенно сказал Кроули.
Нехилый возраст у птички
Ладно. И каждую тысячу лет эта птичка летит
Ковыляет. С ходунками.
летит к этой скале, и точит себе клюв
Постой-ка. Не выйдет. Отсюда до края Вселенной просто куча ангел, шатаясь, помахал руками, чтобы показать, сколько именно, куча чего только не! Вот
А она все равно туда добирается, настаивал Кроули.
Как?!
Не важно!
Наверное, в звездолете, сказал ангел.
Кроули решил несколько ослабить напор.
Ладно, сказал он. Пусть так. Короче, эта птичка
Но мы же говорим о крае Вселенной, рассуждал Азирафель. Так что если это звездолет, тогда такой, из которого на другом конце вылезают твои потомки. Так что ты им должен об этом сказать: «И, взойдя на гору, сделайте вот что»
Он неуверенно взглянул на Кроули.
Что им там делать?
Поточить клюв о камень, подсказал Кроули. Потом она летит обратно
в звездолете
А через тысячу лет она прилетает и снова точит себе клюв, скороговоркой выпалил Кроули.
Над столом повисла особая, нетрезвая тишина.
Столько сил только чтобы поточить клюв? задумчиво произнес Азирафель.
Дослушай, упорствовал Кроули. Смысл в том, что когда птичка сточит скалу до основания
Азирафель открыл рот. Кроули был просто уверен, что он собирается сделать замечание об относительной твердости ороговевших тканей птичьего клюва и гранитных скальных пород, и рванулся в атаку.
обязательный просмотр «Звуков музыки» еще не закончится!
Азирафель замер.
А ты будешь получать от этого удовольствие, неумолимо продолжал Кроули. Искреннее удовольствие.
Милый мой, но
Выбора у тебя не будет.
Но послушай
Вкус у Рая отсутствует начисто.
Но
И ни одного японского ресторана. Даже суши-баров нет.
По внезапно посерьезневшему лицу ангела скользнула гримаса боли.
Мне это не под силу, когда я пьян, сказал он. Ты как хочешь, я трезвею.
Я тоже.
Оба зажмурились, пережидая, пока алкоголь улетучится из организма, и сели прямее. Азирафель поправил галстук.
Я не могу вмешиваться в божественный план, хрипло сказал он.
Кроули несколько секунд задумчиво созерцал стакан, а потом вновь наполнил его.
А в дьявольский можешь? спросил он.
Прошу прощения?
Так ведь это дьявольский план, разве нет? Мы по нему работаем. В смысле наши работают.
Ну, конечно, только он часть общего божественного плана, сказал Азирафель. Вы просто ничего не можете сделать, если это не является частью непостижимого божественного плана, добавил он с ноткой самодовольства в голосе.
Ага, как же!
Нет, в этом-то все и дело, если зреть если Азирафель раздраженно щелкнул пальцами. Как это ты любишь выражаться? В сухом осадке.
В сухом остатке.
Да, именно так.
Ну если ты в этом так уверен, сказал Кроули.
Абсолютно.
Кроули лукаво взглянул на Азирафеля.
Значит, ты не можешь быть уверен поправь меня, если я ошибаюсь, ты не можешь быть уверен, что противостоять ему не является частью этого самого плана. Я хочу сказать, предполагается, что ты противостоишь дьявольским козням на каждом шагу, разве нет?
Азирафель колебался.
В общем, да
Как увидишь козни, сразу им противостоишь. Правильно?
Ну, в широком смысле, конечно. На самом деле я подвигаю людей, чтобы козням противостояли они. Непостижимость, ты же понимаешь.
Именно, именно. Значит, все, что тебе нужно делать, это противостоять козням. Потому что, если я хоть что-нибудь понимаю, рождение это только начало. Важно воспитание. Влияние. Иначе ребенок никогда не научится использовать свои силы. Он запнулся. Во всяком случае, именно так, как предполагалось.
Разумеется, наши не будут возражать против того, чтобы я расстраивал твои планы, задумчиво произнес Азирафель. Совсем не будут.
Именно. Еще одно перышко в крыло добавят.
Кроули подмигнул Азирафелю.
Что же случится, если ребенок не будет воспитан в сатанинском духе? размышлял Азирафель.
Может быть, ничего. Он ни о чем и не узнает.
Но наследственность
Не надо мне про наследственность. Она-то тут при чем? наседал на него Кроули. Посмотри на Сатану. Создан ангелом, вырос Главным Врагом. Если уж говорить про генетику, можно с таким же успехом утверждать, что малыш вырастет ангелом. В конце концов, его отец в прежние времена занимал немалый пост в небесах. Так что говорить, что он вырастет демоном только потому, что его папаша демоном стал, все равно что считать, что если отрезать мыши хвост, она будет рожать бесхвостых мышей. Нет. Воспитание это все. Можешь мне поверить.
А без не встречающего сопротивления сатанинского влияния
Ну, в худшем случае Преисподней придется все начать заново. И у Земли будет по меньшей мере еще одиннадцать лет. Стоит того, чтобы попытаться, а?
Азирафель снова задумался.
Так ты говоришь, в самой природе ребенка не заложено зла? медленно проговорил он.