В сфере здравоохранения сектантство заменяет традиционную медицину, а их излюбленным занятием является психотерапия и психобиогенеалогия. Отсутствие регламентирования профессиональной деятельности психиатров крайне упрощает их работу, а поскольку число нуждающихся в психиатрической помощи растёт, поле деятельности их расширяется.
Анализ новейших тенденций и новейших форм утверждения сектантства показывает, что оно используется сегодня в качестве главного механизма реального утверждения оккультной практики и оккультного мировоззрения во всех его проявлениях и проникновения их в сознание элит и широких слоёв населения. Усвоение идеологии сект идёт не через формальное вступление в эти организации, а через приобщение к определённому мировоззренческому полю, внешне крайне многообразному, но по сути отличающемуся удивительным внутренним единством, определяемым даже не столько общностью взглядов, сколько особым мистическим отношением к жизни.
Цифровая одержимость: российские реалии, или как нас кодируют
То, что происходит сегодня в России в связи с внедрением цифровизации, очень похоже на работу описанных выше сообществ. Это касается и тоталитарной идеологии, и методов её распространения.
Общеизвестно, что главными заказчиками глобальной цифровизации являются крупные мировые банки и ай-ти бизнес, пребывающие в тесной связи со спецслужбами, а реализуется она с помощью государственных ресурсов и инструментов, которые нужны до тех пор, пока не будет построена единая мировая сеть электронного управления, которая и заменит национальную систему управления. Напомним откровенные мысли основателя Давосского форума Клауса Шваба, описавшего судьбу государства в условиях продвижения четвёртой промышленной революции следующим образом: «Правительства должны адаптироваться и к тому, что власть под воздействием этой промышленной революции зачастую переходит от государства к негосударственным субъектам, а также от организованных учреждений к сетям с более свободным устройством Правительства оказались в числе тех, на ком в наибольшей степени отразилось воздействие этой неуловимой и эфемерной силы Их полномочия сдерживаются конкурирующими центрами власти, имеющими транснациональный, региональный, местный и даже личный характер»[88].
«Параллельные структуры смогут транслировать идеологии, вербовать последователей и координировать действия, направленные против официальных правительственных систем или идущие вразрез с их позицией. Правительства в их нынешнем виде будут вынуждены меняться, поскольку их центральная роль в проведении политики будет всё более уменьшаться в связи с ростом конкуренции, а также перераспределением и децентрализацией власти, которые стали возможны благодаря новым технологиям. Всё чаще правительства будут рассматриваться как центры по обслуживанию населения, оцениваемые по их способности поставлять расширенную форму услуг наиболее эффективным и индивидуализированным способом»[89]. Если они адаптируются, то они выживут.
В России этот процесс идёт ускоренными темпами так же в тесном тандеме банкиров, руководителей ай-ти бизнеса и чиновников госаппарата, но с той особенностью, что мощь российского государственного аппарата позволяет реализовывать определённые направления цифрового проекта более эффективно, чем на Западе, что дало право многим исследователям совершенно обоснованно назвать Россию экспериментальной площадкой для обкатки новейших методов электронного управления обществом.
Другой российской особенностью является то, что здесь этот проект пытаются связать с некой мессианской ролью России в современном мире, апеллируя к её имперскому прошлому как определённому залогу возможности осуществления мощного «цифрового прорыва» или «цифрового прыжка». Мы можем констатировать, что тот слой людей, который сегодня определяет курс нашей страны, пребывает в состоянии цифровой одержимости, это люди с явными признаками изменённого сознания, живущие ценностями виртуального мира и не способные осознать реальные потребности и интересы народа и государства.
Об этом хорошо сказал в самом конце 2018 г. известный российский предприниматель в области информационных технологий и искусственного интеллекта, один из лучших ай-ти специалистов в России И.С. Ашманов в одном из своих выступлений, высветив две тесно взаимосвязанные стороны процесса цифровизации в России религиозную и коммерческую.
С одной стороны, это квазирелигия: «Та истерия, которая сейчас началась по поводу технологий, это на самом деле попытка создать религию, замещающую настоящую религию. То есть в мире павшего христианства нам втюхивают религию технологий, бога технологий. Этот бог технологий он благ, он очень добр, он нас любит В реальности, это не шутка, у многих людей это именно религиозная одержимость, они верят в технологии. Это, в частности, характерно для банкиров, маркетологов, то есть для тех, кто как раз технологиями не занимается сам. Потому что для них в этих технологиях есть некая магия, непознаваемость, а при этом технологии дают им некие ништяки[90]. Технологии, по сути, обещают всё то, что обещала религия, но только сейчас. Бессмертие, перенос личности в компьютер, нанороботы, которые исправляют здоровье, управление социумом с помощью технологий больших данных, потому что не будет войн, преступлений и прТо есть бог технологий предлагает всё прямо сейчас.правда надо немного подождать».