Сисси положила руки на плечи Ларкин, ощутив под пальцами острые косточки.
Нет, золотце, к сожалению, никаких новостей. Пойдем-ка в дом, поешь чего-нибудь, а я позвоню твоему папе, скажу, что ты добралась благополучно.
Я уже поела. Может, кофе?
Битти подошла с другой стороны и обняла ее за талию:
Вот это моя девочка. Я многому тебя научила, верно?
Ларкин прижалась щекой к ее макушке:
Да, многому. Например, водить машину с механической коробкой передач, помнишь?
Однако от обмена воспоминаниями тревога за Айви не уменьшилась. За мою Айви. Не оборачиваясь, Сисси прошла на кухню и заварила крепкий кофе, а потом позвонила Мэку, чтобы пригласить его на ужин. Она не сомневалась Ларкин остановится у нее, а не у родителей. В этом девочку сложно упрекнуть. Трудно простить отца, с позором лишившегося героического ореола в глазах единственной дочери.
Сисси с отсутствующим видом поднесла телефон к уху, вновь и вновь оглядывая опрятные кухонные полки и красивый чайный сервиз, с которого ежедневно смахивала пыль. Она потянулась поправить полотенце, висящее на ручке духовки, и замерла.
В щели между плитой и шкафом, почти у самого пола, что-то застряло.
Сисси оставила голосовое сообщение Мэку, положила телефон и с трудом опустилась на корточки. Колени хрустнули, словно битое стекло. Просунув палец в щель, она зацепила неопознанный предмет и извлекла его наружу.
Тебе что, не встать? поинтересовалась Битти, подойдя к ней.
Сисси хотела ответить, однако лишилась дара речи, разглядев наконец свою находку. Не обращая внимания на протянутую руку Битти, она ухватилась за кухонный стол и медленно выпрямилась.
Это что такое? спросила Битти.
Сисси показала ей белую картонную бобину с выцветшим, но еще читаемым ценником магазина «Холлмарк». На ней был намотан небольшой кусок подарочной ленты из золоченой фольги, закрепленный пожелтевшим скотчем. Взгляды подруг встретились.
Что вы там нашли? подошла к ним Ларкин.
Сисси и Битти повернулись к ней, не в силах вымолвить ни слова. Ларкин взглянула на бобину.
Это что, лента?
Да, наконец выдавила Сисси. Наверное, лежала в ящике для мелочей. Думаю, твоя мама случайно ее уронила.
Ларкин наморщила лоб, совсем как Айви, когда удивлялась или сердилась. Точно так же делала и Маргарет.
В чем дело? Почему вы обе так смотрите на эту штуку?
Кажется, мы знаем, где твоя мама, проговорила Битти.
Поехали. Сисси взяла с полки мобильник и ключи от «Кадиллака». По пути расскажем.
По пути куда? Ларкин выхватила ключи у нее из рук. Я поведу, а вы рассказывайте. Только скажите, куда ехать, и я домчу нас быстрее ветра.
Три девушки мама Сисси упорно называла их женщинами, потому что им уже исполнилось по восемнадцать, сидели в комнате Маргарет на большой кровати с балдахином, застеленной оборчатым покрывалом. Перед ними лежали три пары маникюрных ножниц и пышная нижняя юбка из шелкового тюля. Всего месяц назад подруги окончили школу, и Маргарет пригласила Сисси и Битти в Карроумор на уикенд, пообещав им большой сюрприз.
А твоя мама не будет против? робко спросила Сисси.
Ее мама была бы еще как против. Как супруга пастора методистской церкви миссис Тильден Пернелл всеми силами старалась подавать пример набожности, благопристойности и нестяжания. Нет, они не жили в бедности (мистер Пернелл никогда бы этого не допустил), но Сисси и два ее младших брата считали мать возвела бережливость в такую степень, что их шотландские предки могли бы ей гордиться. Ее коронным блюдом был суп, который варился на всю неделю, и каждый день в него добавлялись остатки еды от ужина. Ллойд, старший из братьев Сисси, шутил, что только благодаря особым отношениям отца с Богом никто из Пернеллов до сих пор не отравился.
Такую же бережливость миссис Пернелл проявляла и в выражении любви к детям, хотя Сисси и ее братья не сомневались мать их обожает. Она выказывала свою любовь тихо, без бурных излияний: ласковым рукопожатием, улыбкой за спиной у отца, читающего длинную нотацию из-за пустякового проступка, лишним куском пирога, пока никто не видит.
Маргарет элегантно приподняла левую бровь. Посмотрев «Унесенные ветром», девушки часами практиковались перед зеркалом, однако лишь Маргарет удалось овладеть этим умением.
Мама позволяет мне делать все, что душе угодно. Сегодня моей душе угодно испортить новую нижнюю юбку, чтобы нам было с чем идти к Древу Желаний.
Сисси и Битти переглянулись, взяли ножницы и принялись разрезать юбку на полоски. Никто, включая Маргарет, не знал, когда и каким образом узкое дупло в стволе старого дуба, росшего на границе владений семьи Дарлингтонов, стало хранилищем желаний, тонким местом, ведущим в потусторонний мир. Дуб получил свое название во время Войны за независимость: тогда первая миссис Дарлингтон положила в дупло ленту с посланием для мужа, ушедшего воевать. Дерево послужило и в Гражданскую войну (учитель истории заставлял школьников называть те события именно так, несмотря на то что здесь Южная Каролина, и недавно скончавшаяся бабушка Маргарет величала их не иначе как «Недавняя размолвка»[5]), и в тяжелые времена, последовавшие для Дарлингтонов по ее окончании.