Вот посреди этой-то обширной мозаики укрытий, схронов, потайных троп и развернулась грандиозная «охота на одного человека», преследующая цель выцарапать главаря Аль-Каиды из его логова.
Вот посреди этой-то обширной мозаики укрытий, схронов, потайных троп и развернулась грандиозная «охота на одного человека», преследующая цель выцарапать главаря Аль-Каиды из его логова.
Она продлится почти десять лет
Глава 15
Издержки «всемирной войны» против терроризма
15 сентября 2001 года глава ЦРУ Джордж Тенет и руководитель дирекции антитеррористической борьбы Кофер Блэк отправляются в Кэмп-Дэвид. Этим субботним утром в течение трех часов оба высокопоставленных сотрудника ЦРУ будут представлять президенту Бушу и вице-президенту Чейни разработанный их ведомством план ответа на теракты, произошедшие четырьмя днями ранее.
План предполагал послать тысячу агентов ЦРУ и американских специальных подразделений в Афганистан, чтобы выкурить главарей Аль-Каиды из их укрытий и разрушить их базы. Параллельно с этим предусматривалось многократно приумножить усилия по созданию широкого союза, объединяющего всех афганских племенных вождей и полевых командиров, которые являются противниками талибов, чтобы свергнуть режим муллы Омара.
Буш поддерживает этот проект, и в конце совещания он впервые произносит знаменитое требование предъявить ему Бен Ладена «живым или мертвым» [149], при этом обещая Тенету, что ему будут «дозволены все средства»[150] и предоставлены все необходимые ресурсы для того, чтобы смыть позор 11 сентября.
На следующий день, по возвращении в Лэнгли, Тенет был настолько воодушевлен, что в тот же вечер, хотя и воскресный, созвал своих сотрудников на совещание, чтобы сообщить им новую задачу ведомства. «Отныне, объявил он, мы вступили в войну всемирного масштаба против терроризма» [151].
Однако спустя три недели весь этот честолюбивый план был отброшен. Вместо него, по инициативе вице-президента Дика Чейни и министра обороны Дональда Рамсфельда, «ястребы» администрации Буша сумели убедить президента в том, что американский ответ террористам должен быть более зрелищным. Не удовлетворившись планом «теневой войны», предложенным ЦРУ, они посоветовали начать полноценную военную операцию, чтобы покарать талибов и лишить их власти.
Буш соглашается с их доводами. Но что касается тактики дальнейших действий, то здесь, вопреки здравому рассуждению, подсказывающему необходимость использовать все виды войск для преследования Аль-Каиды, и скорее благодаря американской военной догме, порожденной горькой неудачей Вьетнамской войны, армейское командование США выбирает самый легкий вид боевых действий: бомбардировки с воздуха.
Начинаются опросы военных экспертов на тему: каким образом воздушные удары могут стать эффективным средством в борьбе с терроризмом.
Очевидно, что главарей Аль-Каиды невозможно пленить лишь посредством ковровых бомбежек афганских гор и равнин. Однако неприязнь к наземным военным действиям и использование исключительно авианалетов многолетняя неискоренимая привычка американской армии.
Усиливающееся давление общественного мнения, которое, со времен Вьетнама, резко противится любому участию американских солдат в войнах за пределами США, подтолкнуло стратегов Пентагона к разработке знаменитой теории «нулевых потерь». Этот подход состоит в том, чтобы вступать в войну, лишь когда создаются условия, позволяющие свести к нулю потери среди американских военнослужащих.
Потому армия США сделала воздушные налеты единственной техникой ведения войны, применяемой со времен Вьетнама. Тем более что речь идет не только о военно-технических средствах, позволяющих максимально приблизиться к требованиям «нулевого стандарта», но и о том, чтобы с помощью такой дистанционной войны успокоить мировое общественное мнение, которое становится все более антивоенным и чувствительным к «побочному ущербу» среди гражданского населения.
Действительно, технический прогресс позволяет военным общаться с внешним миром, умело успокаивая общественное мнение, а порой ловко обманывая его. Эта пропаганда состоит в том, чтобы восхвалять «хирургическую войну», ведущуюся посредством «умных бомб», поражающих только стратегические военные цели и щадящих мирное население, чьи жертвы трагическая и болезненная неизбежность при так называемых «традиционных войнах».
Яркой иллюстрацией подобных информационных махинаций является первая война в Персидском заливе 1991 года. Однако тогда многие СМИ очень быстро почуяли подлог. Целый ряд органов печати демонстративно отказался играть роль простых слушателей военной пропаганды, которую им навязывали [152].
Яркой иллюстрацией подобных информационных махинаций является первая война в Персидском заливе 1991 года. Однако тогда многие СМИ очень быстро почуяли подлог. Целый ряд органов печати демонстративно отказался играть роль простых слушателей военной пропаганды, которую им навязывали [152].
Осознав, что они были одурачены в ходе той войны, журналисты стали более критично воспринимать информацию, исходящую от военных. Недоверчивые СМИ выяснили, что бомбы, именуемые «умными», в действительности далеко не всегда являются таковыми, а их точность очень часто дает сбои. Свидетельство тому м ногочисленные трагические промахи в Сербии, Афганистане и Ираке, повлекшие массовую гибель мирного населения [153].