— Он утверждал, что человек, хотя ростом был не выше дергара.
— Люди… — фыркнула Квентл. — Трусливый народ. Иначе говоря, там небось было не больше полдюжины духов. С заклинаниями Фарона и с нашим магическим оружием мы легко пробьем себе дорогу.
Вейлас открыл было рот — возможно, хотел возразить, что даже полдюжины духов будет многовато, — но тут же закрыл его снова.
Квентл тем временем мысленно подсчитывала их силы. Вейлас, чьи быстрота и бесшумность позволят поразить духов магическими кинжалами. Фарон, с его арсеналом могущественных охранительных заклинаний. Джеггред, который будет защищать Квентл любой ценой и, если понадобится, безрассудно кинется даже на духов. И Данифай…
Квентл помедлила, размышляя. Действительно, какая польза от младшей жрицы? О, она раболепствует, будучи напуганной, и всегда готова доставить удовольствие, но порой Квентл замечала в глазах Данифай выражение, которое ей не нравилось. Очень не нравилось.
И все же Данифай, когда требовалось, вела себя как достаточно сильный воин. Ее моргенштерн был отнюдь не детской игрушкой. Если на то пошло, Данифай можно будет отдать духам, если возникнет необходимость пожертвовать кем-нибудь. Говоря по правде, Квентл охотнее избавилась бы от Фарона, хотя вынуждена была признать, что его ловкость в обращении с демонами еще пригодится, когда корабль хаоса будет, наконец найден.
Нет, она должна сделать все, чтобы Фарон остался жив после стычки с духами. Что означает — быть уверенной в том, что если жизнь Данифай окажется в опасности, маг не попытается спасти ее.
— Мы пройдем мимо духов, — сказала Квентл остальным. — И доберемся до портала.
Потом, мысленно, так, что услышали только змеи, добавила:
По крайней мере, некоторые из нас.
ГЛАВА 24
Громф быстро шагал по одному из главных коридоров Магика в сопровождении Киорли, семенящей позади, и Прата, пошатывающегося под тяжестью томов с заклинаниями, наскоро собранных Архимагом. После того как дергаров отбросили от Брешской крепости и туннель перекрыли, большинство студентов обратили наконец внимание и на призывы своих собственных Домов. Начинающие маги сновали по коридору взад и вперед, нагруженные книгами заклинаний и всякими магическими предметами, блея, точно стадо рофов, а ходячие сундуки поспешали за ними на своих паучьих ножках.
Громф на ходу поднес к губам кольцо из медной проволоки.
— Маги Дома Бэнр, — произнес он прямо в наделенную волшебной силой проволоку, — немедленно явитесь ко мне в комнату прорицаний.
Проволока загудела, и Громф ощутил покалывание в кончиках пальцев. Потом кольцо замерцало тусклым красным светом и рассыпалось. Стряхивая медные хлопья с ладоней, Громф толкнул тяжелые двойные двери комнаты прорицаний и шагнул внутрь.
Как и весь Магик, стены большого округлого помещения были обиты специальной обшивкой и оштукатурены смесью крови горгоны и толченого магического камня. Повсюду были вырезаны или нарисованы золотом руны для защиты от незваных гостей или соглядатаев. Никакой маг, сколь могущественным он ни был бы, не смог бы телепортироваться сквозь эти стены или проникнуть в сознание студентов и мастеров, находящихся внутри.
Однако смотреть сквозь нихизнутрибыло возможно, благодаря огромному кристаллу, парящему в воздухе посреди комнаты. В сферу был с помощью магии вживлен глаз орла, сидящего в позолоченной клетке прямо под хрустальным шаром. Едва Громф и Прат вошли в кабинет, орел захлопал крыльями и издал радостный вопль, жмуря оставшийся глаз. Шар над ним повернулся. Второй орлиный глаз, заполняющий весь объем хрустальной сферы, уставился на двоих дроу с голодным блеском.
Точнее, уставился он на Киорли. Щелкая клювом, орел завопил снова и кинулся на прутья клетки.