Вот и ответ. Воин смотрел почти что доброжелательно.
Торганд колебался он тоже слышал гром, но не придавал ему такого значения. Он в первую очередь торговец и молится Дельцу, а тот приветствует обман и выгодные хитрые сделки. И очень огорчается, когда не получает прибыли. Но ведь можно обмануть даже Богов.
Я согласен, медленно произнес Торганд, дать ей свободу всего лишь за пятьдесят золотых.
Ого! присвистнул Болли.
Губа не дура. Покачал головой Олле, прикинув, что это почти весь его двухгодовой заработок, если не больше.
Наложница ахнула и зло посмотрела на купца. Ее кулачки сжались, девушке хотелось кинуться к этому жирному уроду и поколотить его и сынка заодно, ибо плод от дерева недалеко падает, но она сдержалась. Внутри, в душе, еще теплилась надежда, что купец окажется справедливым и на радостях от освобождения отпрыска даст ей свободу, но тот только подтвердил ее уверенность в том, что все торгаши продажные твари, только и способные, что наживаться на горе других. И этот не исключение. Девушка вздохнула и села на землю, наплевав на расходящийся дождь. Мало того, что ее побили, так теперь еще и промокнет и может заболеть. Боги, взмолилась она, почему вы не поразите молнией этого жадного урода?!! Но небо не отвечало на ее вопросы, только все сильнее расходящийся холодный дождь пытался смыть с нее наступающую хандру и тоску.
Коготь полез рукой в кошель и выгреб все, что нашел в карманах разбойников и переложил к себе. Он подошел к девушке и протянул ей.
Возьми. Просто сказал ящер. Наложница удивленно уставилась на мокрого хаса, по кирасе которого стекала вода. Чешуйчатая рука тоже была мокрой, также как и лежащие в ней монеты. Здесь немного, всего восемь золотых, но пусть хотя бы так. Коготь посмотрел на жадного Торганда. Тонуть тебе в грязном вонючем болоте, торгаш. Неожиданно подсознательно выдал он ритуальную фразу.
Но-но, пошипи мне тут еще, зеленая тварь! осклабился тот, но угрозы говорить не стал. Ничего, с этим зверем он еще разберется, дайте время только добраться до дома в Миргарде.
Я ее выкуплю. Подал голос Грундальф из-под навеса. Прямо сейчас, прямо здесь. Он посмотрел на девушку и стоящего рядом с ней ящера. Забери свои деньги, они тебе еще пригодятся.
Пятьдесят золотых. Напомнил Торганд.
Как только вернемся в Шустов, обещаю, ты их получишь.
Я хочу здесь и сейчас. Настаивал упрямый купец, решив ковать железо пока горячо. Тупоголовые воины со своей честью легко могут расстаться и с большей суммой.
Ты заключаешь сделки ночью, избегая присмотра Богов? удивился Грундальф и кивнул. Теперь мне все ясно. Олаф, отсчитай ему пятьдесят золотых.
Так у меня нет с собой столько. Возразил тот. Да и ключ от казны я не захватил.
Отсчитай из тех, что награбили разбойники. Устало произнес старейшина.
Вы хотите расплатиться со мной моими же деньгами? усмехнулся Торганд. Нет, так не пойдет.
Он ощутил, как его шеи коснулись холодные мокрые пальцы, а в спину, чуть ниже лопатки, уткнулся кончик лезвия кинжала.
Соглашайся. Произнес в ухо тихий шипящий голос хаса. Пока еще у тебя есть шанс. А то старшему придется писать в Торнбьеф владетелю, что бандиты совсем распоясались, зарезали такого важного купца и его сына и бросили прямо на дороге. И к утру обоих обглодали дикие звери. В голосе ящера не было насмешки, просто констатация факта. Соглашайся, пока у тебя есть шанс.
И вы купец сглотнул, понимая, что сейчас все, кто есть во дворе, на стороне ящера. Хорошо, я согласен.
Вот и умничка. Острие кинжала прекратило колоть купцу спину и холодная рука убралась. Иди и сядь возле костра, а то простудишься. Сейчас хас явно насмехался. Да и ты тоже не сиди на холодной земле. Обратился он к девушке, которая все видела. Рурк, идем, раненые сами себя не вынесут.
Не тащите их под дождь, оставьте ближе к входу. Посоветовал Олаф. Арнгер, Тулле, Исгмар, тащите сено в пещеру, не на камнях же им лежать! И разведите возле входа костер, чтобы не давал холодному воздуху проникать внутрь. Давайте, шевелитесь!
Не тащите их под дождь, оставьте ближе к входу. Посоветовал Олаф. Арнгер, Тулле, Исгмар, тащите сено в пещеру, не на камнях же им лежать! И разведите возле входа костер, чтобы не давал холодному воздуху проникать внутрь. Давайте, шевелитесь!
Купец смотрел в спину идущего в шахту хаса и клялся, что отомстит ему за нанесенное оскорбление. Жестко и сурово отомстит.
Раненых лечили и располагали до самого утра. Когда солнце встало, то дождик перешел в свою моросящую стадию и просто напитывал влагой одежду, сапоги, проникал под доспехи. Воины ругались, но терпели, потому что для перевозки раненых и очнувшихся после использования зелья беспомощных воинов требовались повозки с лошадьми, а взять их можно было только в Шустове. Куда Олаф с парой рыбаков и охотников и отправился. Купцу отдали его лошадей и все повозки, куда складировали его товар несколько рулонов с тканями, кое-какое оружие, изделия имперских кузнецов и невольников. И золото, конечно. Торгашу предстояло шлепать по грязи до Корснунга. Ничего, к вечеру дошлепают, дорогу еще не сильно развезло. Сожранные бандитами деликатесы никто Торганду вернуть не смог и он получил еще сотню золотых в качестве оплаты ущерба. Грундальф хотел поскорее избавиться от него, поэтому так расщедрился.