Как и в прошлый раз, Мать-хранительница сидела за своим письменным столом, а у окна, заложив руки за спину, стоял высокий мужчина с военной выправкой. У основания бледного черепа алел грубый горизонтальный шрам. Внутри у Нины все похолодело.
Матушка, Ханна присела в глубоком реверансе. Min fadder.
Нина узнала этого человека еще до того, как он повернулся, однако холодный взгляд голубых глаз Ярла Брума поверг ее в неописуемый ужас.
В их предыдущую встречу он собирался бросить ее в тюрьму, превратить в рабыню. Столкнувшись с ним и его приспешниками тогда, в Джерхольме, она находилась под мощным воздействием своей первой и единственной дозы юрды-парема. В тот раз Нина хотела его убить и убила бы одной мыслью, но Матиас убедил ее проявить милосердие, и она послушалась. Оставила Брума и дрюскелей в живых, хотя напоследок не удержалась от того, чтобы сорвать с мучителя скальп. Видимо, кожу пришили обратно.
Не поднимая глаз от пола, Нина присела в низком реверансе. Она постаралась использовать эти краткие мгновения, чтобы привести мысли в порядок и совладать с собственным страхом. Зеник, возьми себя в руки. В Ледовом Дворе она предстала перед Брумом под неуклюжей маскировкой, но теперь-то над ее внешностью поработала профессиональная портниха! Женя Сафина полностью изменила ее фигуру, даже кости, да и в безупречности своего фьерданского Нина не сомневалась. Она помнила слова, сказанные Ханне: лицедейство начинается с тела. Сегодня Нина должна сыграть свой лучший спектакль. Нет, она не будет скрывать страх, она им воспользуется. Ненависть вот что нужно запрятать поглубже.
Выпрямившись после реверанса, она перестала быть Ниной Зеник и превратилась в Милу Яндерсдат, вдову, чья дальнейшая судьба полностью зависела от расположения Ярла Брума.
Брум, однако, неотрывно смотрел на Ханну. Взгляд его смягчился.
Ханна, он шагнул вперед и обнял дочь. Ты выглядишь здоровой и крепкой.
Девушка еще больше сгорбилась.
Благодарю вас, папа.
Ты могла бы выглядеть женственнее, если бы пореже каталась верхом.
Простите, папа. Сожалею о своем поведении.
Ярл Брум вздохнул.
Знаю, что сожалеешь. Он перевел глаза на Нину, которая стояла, опустив голову и скромно потупив взор. А это твоя новая учительница? Такая молодая, что и сама вполне сошла бы за ученицу.
Она служит проводником чете земенских торговцев, которые прибыли к нам на прошлой неделе, сообщила Ханна.
То же самое мне сказала Мать-хранительница. Брум подошел к Нине. В городе появляется таинственная незнакомка в компании двоих иностранцев, и буквально пару дней спустя на территорию завода проникает посторонний. Вряд ли это можно считать совпадением.
Нина посмотрела на него взглядом, как она надеялась, полным смятения. Брум взял ее за подбородок и приподнял лицо к свету.
Кто бы ни пришивал его скальп, он сделал это довольно искусно, однако светлые волосы на голове Брума больше не выросли, а явственно видневшийся шрам огибал череп, словно жирный розовый крысиный хвост. Гриш целитель или портной мог бы сделать его бледнее, но, разумеется, для этого Ярлу Бруму требовалось допустить одного из них к своей драгоценной голове. Нине хотелось ответить на его тяжелый взгляд своим, испепеляющим, но она сделала над собой усилие, и ее глаза наполнились слезами.
Брум нахмурился.
Сколько тебе лет?
Восемнадцать, сэр.
Рано же ты овдовела.
Да, такое вот горе.
Он слегка скривил уголок рта.
Почему ты дрожишь?
Мне редко доводится встречать великих людей.
Брови Ярла Брума взлетели вверх, однако Нина успела заметить промелькнувшее в глазах удовлетворение. Вот, значит, что по душе коммандеру Бруму: лесть, робость, страх. В прошлый раз она была дерзкой и кокетливой, но теперь поняла свою ошибку.
Где ты выучила земенский? спросил он.
У моего мужа было небольшое дело он возил морем замороженные продукты и рыбу. Часто торговал с земенцами. У меня обнаружились способности к языкам, и я взялась быть при нем переводчиком.
Как он погиб?
Его забрало море. По щеке Нины скатилась слезинка. Как нельзя кстати.
Брум почти с жадностью проследил за влажной дорожкой.
Жаль. Он отпустил подбородок Нины и сделал шаг назад, затем объявил настоятельнице: Я хочу допросить земенских торговцев.
Папа, а что насчет моих уроков? спросила Ханна.
Твоих уроков? задумчиво повторил Брум. Да, пожалуй, влияние девицы с сельским воспитанием пойдет тебе на пользу, Ханна. Можете продолжать.
Нина снова присела в реверансе.
Благодарю вас, сэр, промолвила она, хлопая мокрыми от слез ресницами. Для меня это честь.
После того, как Брум и Ханна удалились для приватной беседы, Нина сделала книксен перед Матерью-хранительницей и повернулась, чтобы уйти.
Я знаю, что ты задумала, бросила настоятельница ей в спину.
Нина, сжимавшая дверную ручку, замерла.
О чем вы?
Коммандер Брум счастливо женат на благородной даме!
Нина недоумевающе заморгала. Она едва сдерживала смех.
А каким образом это касается меня?
Глаза настоятельницы превратились в узкие щелочки.
Сомневаюсь, что тебя это вообще касается. Я так и знала, что твои амбиции простираются куда дальше обычных занятий языком.