Экипажи набраны в аэроклубах и бомбили первый раз в жизни. Потеряли один самолет, и никто ничего не видел.
Мог заблудиться.
Ясно дело, заблудился и залетел неведомо куда. Хорошо если сел, а не свалился в лес.
Перебравшись за столик штурмана, Костя вдохновенно написал не отзыв, а поэму. Здесь и «своевременная высадка десанта», и «отважная атака вражеских позиций», и «паническое бегство элитного отряда диверсантов». В завершение указал число убитых врагов, умножив на три реальные потери врага, а количество раненых на всякий случай написал правильно.
Не слишком ли? прочитав бумагу, снова засмущался командир.
Ты был наверху, а я стоял рядом.
А подпись? Здесь указан младший лейтенант контрразведки НКВД, а ты в форме рядового бойца.
Так надо. Костя приложил к губам палец и многозначительно подмигнул.
Напоминание о форме заставило вернуться к мешкам. Один оказался с подарками, во втором сверху лежал отутюженный китель с бриджами и щегольские хромовые сапоги. Переодевшись, вернулся в кабину пилотов и был встречен завистливым восклицанием:
Так ты у нас орденоносец! За что дали, рассказывай!
Да так, на «амбарчике» слетал в тыл, теперь уже смутился Костя.
Они летали лишь к форту ИНО, пристально глядя в глаза, заметил командир.
Штурман демонстративно провел пальцем по ряду нагрудных знаков и торжественно заявил:
Товарищи, с нами летит настоящий герой!
Хватит, парни, любой из нас честно выполнит приказ, взмолился Костя.
Даже немцы отметили достоинства нашего скромного пассажира, добавил второй пилот.
Что интересно, говорили без иронии, экипаж самолета действительно обрадовался встрече с орденоносцем. Сейчас награжденных крайне мало, а внимание окружающих Костю смущало.
Сели на дореволюционном аэродроме «Удельный», где когда-то находились авиазаводы Сикорского и Григоровича. Сейчас здесь Летная школа ОСОАВИАХИМа, а заводские цеха отданы энтузиастам. Юноши и девушки в свободное от работы время собирают планеры и аэросани собственной конструкции. Разгоняя тишину ревом моторов, «МДР-4» величественно навис над темно-синим автобусом с красной надписью вдоль борта «Милиция». Костя начал прощаться с экипажем, но лейтенант патрульно-постовой службы закричал:
Быстрее, опоздаем!
У меня пленный и трофейное оружие.
Это как?
А так! Самолетом вывезли прямо с поля боя.
Впрочем, проблему решили в несколько минут, три винтовки с двумя автоматами уложили между сидений «ЗИС-16», а пленного забрал комендант аэродрома. Передавая документы Юрия, Костя на всякий случай записал в солдатском билете: «Перебежчик, добровольно принял участие в отражении атак и лично убил двух белофиннов».
Он русский? прочитав имя и фамилию, спросил комендант.
По отцу, мать финка.
Поехали, опоздаем! поторопил лейтенант.
Автобус мягко тронулся с места и через четверть часа остановился на Литейном у главного входа. Сопровождающий взялся отнести вещмешки в комнату переводчиков, а Костя отправился сдавать оружие.
Складывай на стол и бегом в Ленинскую комнату! поторопил начальник арсенала.
Странно и непонятно, срочный вызов предполагает встречу с начальством, а зал используется для партсобраний. Когда он вошел, у трибуны уже стоял неизвестный майор и деловито раскладывал бумаги. За столом президиума сплошь чужаки, а начальник управления скромно сидит среди милиционеров и пограничников. Ленинская комната битком, на составленных рядами стульях более сотни человек! Костя тихохонько устроился на ближайшем свободном месте и шепотом спросил соседа:
Кто на трибуне и по какому поводу?
Корниенко, начальник третьего отдела НКВД[47], с комиссией. Будут подводить итоги нашей работы.
Из Москвы?
Не тупи, а слушай.
Речь майора началась с восхваления мудрой политики партии и правительства под руководством гениального вождя товарища Сталина. Стандартная преамбула закончилась призывом «верно служить» во благо и во имя с горячими аплодисментами зала. Далее последовало разглагольствование о спецотрядах с боевым опытом и перечисление особо удачных операций.
Костя ожидал услышать анализ проведенных операций, вместо этого в уши вливали жвачку о роли партии с поименной похвалой начальства городского управления. Неужели ради этой херни его спешно доставили самолетом? Выступление завершилось очередным реверансом в адрес Всесоюзной коммунистической партии большевиков и бурными аплодисментами зала. Вроде все?
Ан нет, еще один московский начальник встал перед столом и приступил к награждению отличившихся бойцов. Вызванным по первому списку вручили именные часы, счастливчики из второго списка получили санаторные путевки в Крым. Зал яростно аплодировал и завидовал. Цена хороших карманных часов начинается от двухсот рублей, что достаточно дорого, зато путевку в Крым не купишь ни за какие деньги.
Награждение по третьему списку проходило под восторженное «ура», ибо вручались лакированные шкатулки с пистолетами Коровина. Сейчас именное оружие считается наивысшей похвалой, а имена награжденных сотрудников вносят в особую книгу Почета. Когда секретарь объявил: «Младший лейтенант Мишутин Константин», Костя остался сидеть на месте и спохватился после повтора. Смутившись собственной невнимательности, покраснел, а поднявшись на сцену, начал извиняться. Некто со звездами политработника на рукаве вручил коробочку с пистолетом и развернул лицом к залу: