Почему у Альберика де Трес-Фонтс такой герб?
Отец Теобальд изумленно округлил глаза:
А какой? Что в нем особенного? Подобных родовых эмблем всюду полно!
Отец Теобальд изумленно округлил глаза:
А какой? Что в нем особенного? Подобных родовых эмблем всюду полно!
И что за место этот Трес-Фонтс, вы, тоже, наверно, не знаете? досадливо поморщился Лютгер.
Как раз знаю! улыбнулся священник. Это единственное земельное владение нашего военачальника. Деревенька вроде Монтальи, неподалеку от славного града Фуа: виноградник, овцы, ну, как у всех
И там действительно есть три колодца?
Кюре посмотрел на гостя, как бы усомнившись в здравости его рассудка.
Может, и есть. Я ведь сам не бывал там, только слышал от домны Лобы. Она сетовала, что поместье мало и как приданое годится лишь для одной дочери, а остальным почти ничего не достанется. Из ее слов я также понял, что у капитана были или могли быть более обширные имения, которые он то ли не получил, то ли потерял. Ни то, ни другое не удивительно: на наших землях это случилось со многими
И с вами?
Я лично не терял ничего, будучи изначально предназначен для служения Богу, сухо ответил отец Теобальд. Но не кажется ли вам, что мы неприлично долго толкуем о делах сугубо земных пред святым алтарем?
Оба они преклонили колени и долго молились.
Опустив глаза долу, Лютгер заметил на одной из плит пола полустертый контур, когда-то бывший изображением головы в шлеме и плеча в кольчуге. Остальная фигура почти не просматривалась.
Слышал ли их творец всего сущего, невозможно судить, но каждый молился о своем и не слышал другого. Исчерпав свои мольбы, Лютгер ушел, оставив священника одного в теплом кругу мерцающего света.
Дождь прекратился, тучи таяли, пора было возвращаться. Но Лютгер, прежде чем идти обратно, обогнул церковь и прошелся по участку, который отличался от окружающего луга только тем, что камни, кое-где торчавшие из растительности, были плоскими и обтесанными.
Побродив по мокрой траве, он обнаружил ограду фута в два высотой и несколько кустов шиповника у могил как в той песне. Часть надгробий совсем затянуло дерном, на тех же, что еще стояли, не было никаких надписей. Оно и понятно: кто бы мог их тут прочесть? Были простые и понятные знаки крючковатый пастушеский посох, ножницы для стрижки овец, веретено, цветок, и кресты, немного странные, вписанные в круг.
Наклоняясь, раздвигая руками спутанные стебли, Лютгер нашел, наконец, то, что надеялся найти, в нескольких шагах от церкви, со стороны алтарной апсиды на почетном месте. Три надгробия, бо`льшие по размеру, чем остальные, в форме квадратных колонок; на оборотной стороне легко понятные символы: шлем, латная рукавица, меч. С лицевой были надписи, но одну стерло время, а другие оказались грубо сбиты, и тоже достаточно давно, чтобы камень на сколах успел потемнеть. Зато герб сохранился неплохо в верхней трети птица с распростертыми крыльями, а внизу три зубца, вероятно, три горы.
Были здесь свои сеньоры, были, пробормотал Лютгер, подняв голову к серому небу. И честного римского креста на могилах у них нет
С этим новым знанием он взобрался вверх по крутому склону к крепости, дремлющей в неведении относительно грядущих неизбежных перемен.
В азарте расследования он не ощущал ни поднявшегося ветра, ни того, что промок насквозь. Находки казались ему чрезвычайно важными, пока он не вошел наконец в свое сухое и теплое убежище, показавшееся вдруг звериной берлогой. Здесь его проняла ознобная дрожь; пришлось, сбросив все мокрое, поспешно забраться под одеяло и отдаться во власть дождевой дремоты. Уже закрывая глаза, Лютгер отчетливо понял, что все увиденное на кладбище ничуть не приблизило его к разгадке тайны Альберика де Трес-Фонтс.
Наутро солнце светило, как ни в чем не бывало, но капитан хмурился, и женщины притихли. После завтрака он ошеломил чад, домочадцев и гостя неожиданным распоряжением:
В долинах уже поспели злаки, скоро дозреет виноград. За вилланами нужно присмотреть, управляющему я не доверяю. Посему, жена моя, сегодня вы займетесь сборами в дорогу, а завтра отправитесь в Трес-Фонтс, где и пробудете до окончания страды. Вам понадобится также помощь эны Гауды. Надеюсь, сестра, вы не возражаете?
Женщины переглянулись, и вдова без особого восторга кивнула. Лютгер удивился: он ожидал, что их обрадует возможность избавиться от гарнизонной скуки.
А мы? осмелилась подать голос старшая дочь. Мы поедем?
Да-да, а мы как же? заволновались младшие.
Разумеется, мои милые, гораздо мягче сказал эн Альберик. Матушка поучит вас хозяйственным делам, а потом, если оброк будет успешно собран, она повезет вас в чудный город Фуа. Пора уже представить вас, красавицы, ко двору нашего доброго графа.
Муж мой! всполошилась эна Лоба. Представлять пора, спору нет, но у нас ничего не готово к этому визиту!
Вот и займитесь подготовкой, весело посоветовал капитан. Деньги будут, при вашей рачительности их на все хватит. Когда же заняться этим, если не сейчас?
Эта сцена, при всей ее естественности, оставила в душе Лютгера странный осадок. Было в ней какое-то несоответствие взглядов, слов и интонаций. Лишь позднее он догадался связать это решение капитана с отправленным письмом, от которого не ждал ничего хорошего.