Коул сжимает чизбургер в руке, отодвигает тарелку и встает из-за стола.
Доем на улице, говорит он. Присоединяйся к нам, если хочешь, детка. И не вздумай мыть посуду. Я позже сделаю это сам.
Я собираюсь ответить ему, но одергиваю себя и стискиваю зубы. Что ж, жить здесь будет весело.
Коул поворачивается и выходит из кухни, и мгновение спустя раздается хлопок входной двери. Снаружи слышны приглушенные голоса и автомобильный гудок, но на кухне царит такая тишина, что хочется задержать дыхание в надежде, что Пайк Лоусон забудет, что я здесь.
Как, черт возьми, мне жить в этом доме? Я не могу принять чью-то сторону и не собираюсь делать это.
Все в порядке, более спокойным голосом говорит Пайк, и я краем глаза замечаю, что он повернулся ко мне: Если хочешь, можешь отправиться за ним.
Я встречаюсь с ним взглядом и, улыбнувшись, пожимаю плечами.
На улице жарко, говорю я.
А я уже и здесь сгораю от неловкости.
Кроме того, там друзья Коула, а я не очень с ними лажу, так что на улице буду чувствовать себя не лучше.
Мне жаль, что все так вышло, извиняется он, вновь поднимая с тарелки чизбургер. Обещаю, так будет нечасто. Коул старается избегать любого места, где может столкнуться со мной.
Я киваю, не зная, что на это ответить. У меня такое чувство, что я и сама недолго здесь проживу. А все потому, что мне кажется, будто уже балансирую на канате.
Я заставляю себя начать есть чизбургер, потому что завтра он уже будет не таким вкусным. Снаружи доносится музыка, а вдалеке грохочет газонокосилка. Ветер колышет простые занавески и приносит в открытые окна запах свежескошенной травы, который тут же заполняет нос. А по коже расползаются мурашки.
Вот оно, лето.
Раздается телефонный звонок. Пайк протягивает руку и поднимает со столешницы свой сотовый.
Привет, говорит он.
Вот оно, лето.
Раздается телефонный звонок. Пайк протягивает руку и поднимает со столешницы свой сотовый.
Привет, говорит он.
На другом конце трубки раздается неразборчивое мужское ворчание.
Пайк встает и, удерживая телефон в одной руке, второй поднимает тарелку, а затем относит ее в раковину. Я украдкой бросаю на него взгляд и вновь вспоминаю поддразнивания Кэм. Щеки тут же краснеют.
Пайк настоящая загадка.
Я видела фотографии Коула в гостиной, совсем маленького и чуть постарше, но кроме них в доме не так уж много личных вещей его отца. Знаю, что Пайк холостяк, но на журнальном столике нет ни одной книги, которая помогла бы понять его предпочтения, ни сувенира из отпуска, ни домашних животных, ни картин, ни безделушек, ни журналов, ни каких-либо вещей, намекающих на его хобби, будь то спорт, игры или музыка Это красивый дом, но он, скорее, похож на оформленную витрину в магазине, в которой не живет настоящая семья.
Нет, мне нужны еще один экскаватор и по меньшей мере сотня мешков цемента, говорит Пайк в трубку, прижимая ее плечом к уху, а затем закатывает рукава и включает воду.
Я мысленно улыбаюсь. Он моет посуду. И при этом без лишних вопросов. Но ведь он живет один, кто бы еще, кроме него, это делал.
Он смеется над чем-то и качает головой, когда я выбрасываю то, что не доела, в мусорку.
Скажи этому идиоту, чтобы не вздумал притворяться больным, говорит Пайк. И если он не объявится с утра, то я сам отправлюсь к нему и привезу. Мне хочется расправиться со всем побыстрее.
Я подхожу к нему и тихо ставлю тарелки на стол, затем убираю лимонад и соусы в холодильник.
Да, да
Я слышу, как он ополаскивает тарелки и ставит их в посудомоечную машину.
Увидимся утром.
Пайк кладет трубку, и я вновь бросаю на него взгляд.
Работа? спрашиваю я.
Он кивает и выливает воду из стакана.
Мне постоянно звонят. Мы строим офисное здание на Двадцать втором шоссе, неподалеку от городского парка. Он поворачивается ко мне. Но, сколько бы мы ни закладывали денег в бюджет, всегда возникают ситуации, которые выбивают нас из колеи.
Двадцать второе шоссе. Я езжу по нему на занятия в Дорал. Уверена, я не раз проезжала мимо этой стройки.
Ничто не идет так, как задумано, размышляю я. И, несмотря на свой возраст, я это уже прекрасно знаю.
Он смотрит на меня, и уголки его губ поднимаются в улыбке.
Это точно, смеясь, говорит он.
Сердце сбивается с ритма, когда на меня накатывает дежавю. И на мгновение я вновь вижу перед собой мужчину из кинотеатра.
Я моргаю и пытаюсь отвернуться. Его карие глаза из-за кухонной лампы кажутся зеленее, а мокрые после душа волосы успели высохнуть, и сейчас Пайк больше похож на старшего брата, чем на отца Коула. Я скольжу взглядом от его улыбки к узорам на руках, пока он ополаскивает посуду.
А затем отворачиваюсь и, подняв свой телефон с кухонной тумбы, уже собираюсь уйти, но тут кое-что вспоминаю.
Могу я узнать ваш номер телефона? повернувшись, спрашиваю я. На случай, если вдруг возникнут проблемы или потеряю ключ, или случится что-то еще.
Прервавшись на секунду, он смотрит на меня через плечо.
Ой, верно. Затем выключает кран, берет полотенце и вытирает руки. Отличная идея. Сейчас.
Он хватает телефон, снимает блокировку и протягивает его мне.
Запиши пока свой номер мне.
Я протягиваю ему свой телефон и забираю его, а затем вбиваю номер и свое имя. Как хорошо, что я про это вспомнила. Ведь могло случиться все что угодно. А вдруг затопило бы подвал или доставили бы посылку на его имя, или я не успею приготовить ужин в один из вечеров, и мне придется его об этом предупредить Теперь я живу не в том месте, где могу самостоятельно принимать все решения.