И ничего. Точнее, злоба никуда не делась, но словно бы приугасла, рассеялась в подземном мраке.
Хаэльдис встревоженно обернулась:
Эй, золо как тебя, Эварха! Неладно тут. По ключу надобно шарить направо, а Адальберт говорит налево
Кто говорит?!
Адальберт, буркнула девчонка, указывая на череп.
«Адальберт, раздери меня осенние ведьмы, подумал ловец. То-то черепушка выглядит таким довольным, кто бы ещё его так шикарно прозвал!»
А если прямо?
Там тупик, уж я знаю.
Ну так пойдём, как э-э Адальберт говорит! Или что?
Хаэльдис яростно дёргала себя за одну из бесчисленных косичек.
Неладно тут, снова пробормотала она, принимаясь, точно слепая, шарить по стене. Везде неладно. Аль не чуешь? Безглазые тут, близко, близко Подобрались
Эварха ничего такого не чуял, но на всякий случай расчехлил боевую косу, закрепил древко металлической накладкой, чтоб не переломилось в бою. И вовремя только последняя защёлка встала на место, в туннелях возникло какое-то движение. Вначале просто ток воздуха, едва ощутимый, несущий неприятный кислый запах. Потом, сразу не то вздох, не то тяжёлый всплеск, сразу со всех сторон, всё ближе и ближе.
Вот они! взвизгнула Хаэльдис, отпрыгивая назад. Тикаем!
Однако далеко «утечь» не вышло, потому что туннель позади оказался перекрыт в глубине его колыхалось и наползало нечто, напомнившее Эвархе вылезающую из раковины улитку, с той только разницей, что размером оно было с добрый валун. Нечто тяжко вздыхало, наваливаясь на стенки, оставляло на них потёки густой жёлто-зелёной слизи.
Хаэльдис, бежавшая впереди, резко остановилась но недостаточно резко.
Коричневатая тварь с неожиданным проворством выбросила тонкий язык, разбрызгивая слизь Эварху окатило резким кислым запахом, вышибающим слёзы. Тут бедовой девице и пришёл бы конец, когда б не перстень череп рванулся вперёд, разом словно вывинтившись из гнезда за ним тянулось нечто вроде голубоватой призрачной спирали неестественно широко распахнул челюсти и вцепился зубами в склизкий отросток. Хаэльдис заорала, схватившись за палец перстень мгновенно слетел с него, едва не вывихнув. Глазницы черепа полыхали багровым, неслышимый визг ввинчивался в самые кости.
Адальберт! вопила Хаэльдис. Вернись, недоумок!
Крошечный череп яростно трепал щупальце, точно охотничий пёс, взявший кабана «по месту»; тварь запузырилась, поверхность пошла крупной дрожью, по ней покатилась ядовитая слизь но череп, хоть и вымазался весь в жёлто-зелёной дряни, не отпускал.
Эварха взмахнул косой и отсёк мучительно извивающийся отросток, одновременно кончиком древка стараясь подтащить его к себе. Череп быстро понял, что к чему, и разжал челюсти. Хаэльдис откатила перстень рукоятью ножа, а потом, не жалея воды, полила из фляжки. Поднялся ядовитый белый пар, ловец закашлялся.
Эй, поаккуратнее там! Это и есть ваши безглазые твари?
Верная погибель, подтвердила девчонка, осматривая мокрый, но удовлетворённо щёлкающий зубами череп. Жёлто-зелёная слизь, кажется, совсем не повредила зачарованному кольцу, даже серебро не потемнело. Адальберт, если б не ты, негодник
Череп засиял сапфировыми глазницами. «И впрямь негодник», подумал Эварха, осматривая боевую косу. Первый бой стал для неё и последним узорчатое лезвие истончилось, издырявилось, словно поеденное ржавчиной; небольшое усилие и оно просто развалится на куски. Кончик древка обуглился и тлел, источая чёрный дымок.
М-да, и впрямь верная погибель И откуда ж тут такое?
Почём я знаю? огрызнулась Хаэльдис. Всегда тут были, всегда жрали. Не человека, так крысу, не крысу, так помои Всё жрут, но люди им особо лакомы.
И не такие уж они и безглазые
Вообще глазые, согласилась Хаэльдис, только глаза то есть, то нет.
И впрямь, в складках бурой плоти время от времени раскрывались чёрные блестящие глазки, таращились, снова прятались. И исходила от этой бесформенной туши тяжкая, необъяснимая ненависть, стремление жрать и уничтожать. Не страх загнанного зверя, не ярость хищника а ненависть ко всему живому.
Кто ж их таких создал-то? И почему его высокопреосвященство с его преподобием терпят в собственных подземельях этакое непотребство?
Лишившись щупальца, тварь, казалось, поняла, что добыча кусается, и медлила. Эварха тоже отступил. Теперь ловец понимал, чего так боялась девчонка как бороться с эдаким врагом? Мечом не заколешь, топором не зарубишь, только если одним ударом и пополам, но клинок после этого только выбрасывать. Разве что магией ударить?..
Эй, а чего мы заклятия под спудом держим? Куда магию бережём?
А что Уго про тайну тебе талдычил? Вдаришь разок, и весь город на ушах, сразу погоню снарядят! Магия это потом, в Междумирье. Сейчас уйти попробуем
Тварь пришла в себя после нанесённого урона и снова поползла вперёд, покрывая камень слизью.
Ну так бежим. Эварха обломал лезвие косы и запустил обломками в бестию. Металл зашипел, растворяясь на глазах. Учти, я не местный, туннелей ваших и тварей не знаю
Так некуда, отозвалась Хаэльдис, указывая назад.
Из двух туннелей-отводков, по которым можно было бы уйти, уже выпячивались бугристые тела безглазых; воздух наполнило кислое зловоние. Свободным пока выглядел лишь тот туннель, что, по словам Хаэльдис, заканчивался тупиком.