Я убрал изображение техника, сгреб с кресла потрепанную форму, подхватил пулемет, с которым теперь не расставался, и вышел в коридор. Старательно вытер ноги и оделся, принял некоторое количество согревающего снадобья. Судя по мокрым полотенцам, валяющимся перед дверями кают, техник не преувеличивал. Я решил, что если прапорщики бросают полотенца в коридоре, то мне и подавно позволено, не стал ничего убирать и отправился завтракать.
В кают-компании было уже пусто, только Фролов допивал чай. Судя по неприятному запаху и розовому лицу полковника, он тоже успел согреться.
Фролов вяло махнул рукой, приветствуя меня.
— С добрым утром, — бодро ответил я.
Фролов плюнул.
— Что за упадочный пессимизм, полковник? Вы должны показывать пример подчиненным, а сами вконец расклеились. Какие выводы может сделать личный состав?
— Вода едва не залила реакторный зал, — глядя куда-то в потолок невпопад сказал Фролов. Только сейчас я заметил, что у него дергается левая щека. — Представляете, какой начнется тарарам, если реактор взорвется? Звону на весь космос, а северные сияния не то что в Москве, в Мозамбике видны станут. Или вы думаете, что они хотели просто искупать нас?
— Возьмите себя в руки! — гаркнул я.
Все-таки сказалась выучка. Чашка отлетела в сторону, полковник вскочил и щелкнул каблуками.
— Есть!
— Приведите себя в порядок. Не экипаж, а пиратская шайка во главе с атаманом. И подумаем вместе, как одолеть эту пакость.
— Мы уже думали, — пожал плечами полковник. — Не даром же они живут рядом с крысами, сами и есть крысы, только технологические.
— Крысы, говорите, — медленно повторил я.
— А кто еще? Такая же пакость…
— Крысы… — Глаза у меня остекленели и закатились, я перестал различать окружающее. Идея была близка, сейчас придет озарение…
Фролов деликатно кашлянул, чтобы вывести меня из оцепенения.
— Вспомнил! — Я заорал так громко, что полковник подскочил. — Волк!
— Какой волк?
— Крысиный!
— Крысиный?! — поразился Фролов, уже не сомневаясь, что генерал пал очередной жертвой эпидемии сумасшествия, хозяйничающей на станции. Спятил на почве постоянного общения с потусторонним миром.
— Если мы решили, что это новая порода крыс, так сказать крысы потусторонние технические, то и средства борьбы нужны такие же, как против крыс! — обрадованно выпалил я. — Все равно станция уже пришла в такое состояние, что ей ничем не повредишь. Будем воевать как с крысами. Первое — крысоловки. Только необходимо делать их из серебра.
Фролов покрутил головой.
— Дорогое удовольствие.
— Потерять станцию обойдется еще дороже. Второе: мы запустим в их норы волка.
— Позвольте два вопроса, товарищ генерал. Первый — откуда мы его возьмем. У нас здесь боевая орбитальная станция, а не зоопарк все-таки. Второй — как волк сумеет протиснуться в щели крыс… то есть гремлинов. Ведь он сравнительно большой, а норы сравнительно маленькие.
Я весело рассмеялся с чувством превосходства.
— Это будет не простой серый волк, а волк-гремлин.
У Фролова глаза выпучились как у рака.
— Волк-гремлин?
— Конечно. Только два существа в природе из всех млекопитающих едят себе подобных: крыса и человек. Странное такое совпадение. Если гремлины и вправду потомки крыс, мы заставим их поедать друг друга. Я берусь вывести гремлина-людоеда…
— Только его нам и не хватало.
— Не придирайтесь к словам, вы превосходно поняли.
— Не совсем.
— Если противник находит новые средства борьбы, то почему бы и нам не удивить его?
— Вы полагаете, что он сумеет слопать всю стаю, поселившуюся на «Хорсе»?
— Конечно нет, здесь будет другой эффект… — Я машинально почесал небритый подбородок и выругался про себя.