А вы страшный человек, протянул Паша.
Отец хранил оригинальную работу, хотя мог давно ее уничтожить. Думаю, он хотел признаться, но боялся потерять нажитое. Почет и лизоблюдство ценились им гораздо больше науки. Всю жизнь он ненавидел себя за то, что не смог создать ничего по-настоящему ценного. Он хотел сделать из меня ученого, которым не смог стать сам. Я должен был исправить его ошибки. А я этого не хотел, Макс выпил не чокаясь. Тем письмом я поставил его на место, которое он заслужил. Так я думал тогда. Я был очень возбужден, ведь я сделал это сам, это было моим решением. Не его. Моим! Впервые в жизни я почувствовал себя полноценной личностью. И тогда я понял, что хочу снова испытать эти ощущения. Я стал искать новых жертв, и поиск привел меня к мракобесам. Ломая их жизни, я раз за разом испытывал тот же кайф.
Значит, это для вас просто игра, с ужасом заключил Паша.
Я строил безупречные планы, но всегда оставлял в них брешь. Не знаю, зачем я это делал. Меня ловили, избивали, удивительно, что вообще не убили.
Ты наказывал себя за то, что сделал с отцом, сказала Танька.
Мой авторитет борца с мракобесием такой же ложный, как и авторитет гадалок, обманувших твою бабушку. Сам того не желая, я стал тем, кого презирал. Выкладывание видео в сеть никогда не было самоцелью, это лишь необходимый этап разоблачения. Поначалу я старался не замечать обрушившейся славы, но потом мне стали приходить тысячи писем в них люди просили о помощи, называли меня героем, приглашали к себе в гости, желали одарить богатствами, отблагодарить. Однажды мне написала девушка. У нее был трехлетний сын. Раковый. По совету бабки, она отказалась от химиотерапии и отвела его к целителю, который клялся, что вылечит его силой «божественного слова». Когда она одумалась, стало уже поздно. Мальчик умер. А потом она подкараулила того целителя и всадила нож ему в бедро, пробила артерию. Кровотечение своими чарами он, как видится, остановить не смог. Не знаю, почему я продолжал читать то письмо. Наверное из-за тех подробностей, которые она описывала. В конце она просила меня не останавливаться, помогать таким, как она, потому что я их единственная надежда. Вот тогда я с ужасом понял, в какую ловушку себя загнал. Люди ждали от меня помощи, а я себе-то помочь не мог. Это было моим развлечением, способом сбежать от депрессии, которая охватывала меня, когда я оставался один в огромной квартире.
Сказанное произвело на Пашу сильное впечатление. Он молча откинулся к стене, сполз по ней на подушку и моментально уснул. Танька накрыла его одеялом.
Сказанное произвело на Пашу сильное впечатление. Он молча откинулся к стене, сполз по ней на подушку и моментально уснул. Танька накрыла его одеялом.
Что стало с той девушкой? спросила она после долгого молчания.
Ее посадили на семь лет. Она присылала мне письма раз в неделю. Больше я ни одно из них не открыл.
Почему ты не ответил ей?
А что я мог сказать? Что я не борец за права ущемленных, а просто танцор на костях? Что я хочу, чтобы мракобесов было больше, потому что тогда моя игра будет продолжаться? Что мне не жалко ее и подобных ей, потому что это только их вина?
Танька села рядом ним. Хмель вычистил холод из ее глаз. Она подняла его руку, положила себе на плечо, прижалась к его груди.
Они еще выпили. Захмелела Танька быстро. А вот Макса все не брало.
Как и ты, я раньше думала, что люди достойны уничтожения. Мы столько совершили ошибок, столько пролили невинной крови. Когда пыталась это осознать, чувствовала опустошение. Я поняла, что должна поверить в то, что мы можем стать лучше. Я приехала сюда, чтобы найти доказательства своей теории. Но теперь она всхлипнула. Неужели у нас нет будущего?
В нас сочетается несочетаемое, как вещество и антивещество. Интеллект, создающий блага, и глупость, которая все это губит. Рано или поздно люди уничтожат планету и всех, кто на ней обитает. Так может пусть лучше это сделает кто-то другой, кто-то умнее нас.
Вот бы мне быть такой, как ты. Верить в свою правду, несмотря ни на что.
Моя правда в том, что все это время я ошибался. Пришельцы существуют. Я думал, что все знаю, но, получается, я ничего не знал.
Однако тебе хватило смелости взглянуть правде в глаза. Ты знал, что капитан, возможно, убьет тебя, но рискнул ради истины. А я трусиха. Я боюсь преград, боюсь, что, заглянув за них, узнаю, что ошибалась. Я все еще верю, что пришельцы хорошие, несмотря на то что они натворили и собираются натворить.
Инопланетная мензурка каталась у нее по прямой ладони.
Неведение будет тебя уничтожать, как кислота. Медленно, как уничтожала мою мать. Ее бесконечная вера в непогрешимость отца, в его правоту во всем затуманила ей взор. Она могла спасти меня от того, кем я стал, но она не смогла принять правду.
Я боюсь, что все было зря. Моя диссертация, все эти насмешки коллег, она посмотрела на него снизу-вверх. Мне тяжело. Очень тяжело одной.
Она положила руку ему на колено. Погладила.
А как же Паша?
Он меня любит, я знаю. Мы столько лет дружим, он мне как брат. Если я дам волю чувствам, то потеряю друга. Не знаю, готова ли я.