Не знаю!
Это нападение. Сколько еще мы будем отрицать очевидное? Наотрицались уже. Я вот что скажу: чем дольше мы ждем, тем меньше у нас шансов спастись. Надо доложить капитану сегодня же.
Сагал после паузы ответил:
Сделаем как договорились.
Я согласна с Максом. Надо подождать. Вдруг они прилетят, и Комаров что-то выяснит.
Упоминание Макса вызвало раздраженно-ревнивую гримасу на Пашином лице. Парень выпил в одиночку, предварительно открыв вторую бутылку и поставив ее себе под ноги.
Да очнитесь же. Только военные нас спасут, как когда-то в сорок пятом. Только этот враг еще сильней и безжалостней. Надо долбануть по ним всем нашим ядерным арсеналом.
Что ты несешь, Паша? Ты в военного поиграть решил? Ты же в этом ничего не понимаешь.
Может, в армии я не служил и не рос в семье военных. Разве это значит, что я не могу защитить своих близких? Тебя, например.
Не нужна мне твоя защита. Вечно вы, мужчины, рветесь делать то, чего вас не просят. А что просят и не дождешься.
Паша закипел. Еще выпил только слегка пар снял.
Да, такая у нас, мужчин, роль защищать. Для этого мы и созданы богом или еще кем. Сегодня я это понял.
Это не кино, Паша, и не игры, в которые ты дома играешь часами. Это жизнь. И она сложнее, чем кажется. Пора тебе повзрослеть!
Пашины глаза были полны обиды.
Это мой дом, и на него напали. Знаешь, как в войну было даже священники брали в руки оружие. Потому что, когда пришли тебе в дом, остается только умереть или защищаться. А я умирать не хочу.
Тогда чего сидишь тут? Иди доложи капитану. Приведи его к аномалии, глядишь, и награду заслужишь.
Паша глянул на Макса. Не найдя поддержки, полным глотком осушил стакан, налил себе еще и снова выпил.
Улетишь же.
Улечу, и что? Будто тебе дело есть, огрызнулся Паша в ответ на Танькины слова.
Дурак ты.
Самый что ни на есть дурак, покивал он. Столько хвостом за тобой бегал. Всегда помогал, выручал. И даже спасибо не заслужил. А он, как появился, так ты поплыла сразу.
Что ты сказал?! Быстро извинись, или я с тобой больше никогда не заговорю.
Паша, ухмыльнувшись, поднял кружку высоко над головой, уронил в себя точно утопиться в водке хотел.
Он не просто дурак, а дурак влюбленный.
Что Паша нашел в Таньке Макс не понимал. Своенравная, холодная, да и внешне, что уж говорить, совсем невзрачная. Паша мог бы найти любую другую девушку, но выбрал Таньку. И выбор этот ему как груз тяжелый и двинуться не дает, но привык он уже, не сможет без груза волочиться по жизни.
Паша схватил бутылку и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Он расскажет.
Пускай.
Через пятнадцать минут Паша вернулся. Шатаясь как неваляшка, парень сел на край кровати и уставился недобрым взглядом на Макса.
Танька старалась на него не смотреть.
А ведь это я создал фан-сайт Сагала, Паша рассмеялся, дивясь собственному признанию. Но вы это уже и так поняли. Вы же такой проницательный.
Макс кивнул.
Я месяцами сидел в сети, искал крупицы информации о вас. Гадал, что за человек скрывается под этим именем. Как живет, где работает, кого любит. Я был будто одержим. В какой-то миг я даже решил, что вы сверхчеловек, Паша напомнил Максу отца в тот вечер, когда тот рассказывал сыну о нобелевской премии. Я готов был идти за вами куда угодно, хоть в преисподнюю. У меня даже мысли не возникало, что вы можете в чем-то ошибаться, Паша сделал многозначительную паузу. Все это время вы дурили меня, дурили всех. Комаров ведь говорил правду. А вы уничтожили его, и я помог в этом, распространяя вашу ложь.
Ты сам выбрал этот путь. Я тебя не заставлял.
Еще как заставили! Вы несете ответственность за всех, кто посмотрел ваши ролики.
Тогда я не знал всех обстоятельств.
А как же остальные ваши жертвы? Может, и там не хватало данных? Может это вы обманывали людей, а не они? Это вы искусный иллюзионист.
Паш, не надо так, попросила Танька.
Я хочу все сказать, Паша осушил еще рюмку. Подавился чуть не вырвало. Я слишком долго пел под чужую дудку. Сначала бабкину, потом его. Надоело. Осточертело. Теперь я понял, что все надо проверять самому, думать своей головой.
Именно это я и пытался до тебя донести.
Вот ответьте мне, как вы к этому пришли? Почему решили, что можете судить людей? Если бы Комарова услышали тогда, человечество смогло бы подготовиться. Вы осознаете, что из-за вас в том числе теперь умрут миллионы?
Именно это я и пытался до тебя донести.
Вот ответьте мне, как вы к этому пришли? Почему решили, что можете судить людей? Если бы Комарова услышали тогда, человечество смогло бы подготовиться. Вы осознаете, что из-за вас в том числе теперь умрут миллионы?
Ты сгущаешь краски, Паша. Еще ничего не ясно.
Он прав, согласился Макс. Всё из-за меня.
Ты ошибся, все люди ошибаются. Нет идеальных.
Я убил собственного отца!
Танька обомлела. Паша хмыкнул, удостоверяясь в собственных подозрениях.
Макс помолчал, потом заговорил:
Мой отец Михаил Сегалетов, знаменитый на весь мир ученый, нобелевский лауреат, светила науки, как его называли тогда. Всю жизнь я боготворил его, мечтал когда-нибудь стать достойным его имени. Его слово было для меня законом, Макс прервался, чувствуя, что подошел к запертой многие годы двери. Протянул руку, отпер. Однажды я узнал, что главное открытие отца, работа всей его жизни, сделано другим человеком. Мой отец просто присвоил его себе. Михаил Сегалетов, гениальный ученый, оказался всего-навсего гнусным вором, построившим весь свой авторитет на лжи, он посмотрел на вытаращившихся на него парня и девушку. Все это время я верил в пустышку. Мой мир рухнул. Я был ужасно зол на него за этот обман. Я его возненавидел. Макс выпил, глубоко вздохнул. Вскоре я написал письмо от имени Арона Квартовича, автора работы, и подделал его так, будто оно затерялось на тридцать лет. В академии наук получили его и начали проверку, нашли свидетелей и старые черновики. Отца обличать не стали, слишком стыдно было выносить сор из избы. Отправили его на пенсию, лишив всех должностей. Коллеги и друзья отвернулись. Вскоре у него случился инсульт. Он выжил, но до конца жизни больше не мог говорить. До последних дней я видел в его взгляде, что он понимал это сделал я.