– Тогда давай перейдем к делам более важным. Давно ли ты знаешь о существовании истинного Лабиринта?
– Достаточно давно. О его происхождении, о его функциях, воздействии на него королевской крови Эмбера – достаточно давно. Я, однако, не видел никакой выгоды в повреждении ткани существования, так что я ничего не предпринимал долгое время. Пока я недавно не поговорил с тобой, мне даже в голову не приходило, что черная дорога может быть связана с такой глупостью. Когда я отправился проверить Лабиринт, то нашел Карту Мартина и все остальное.
– Я и не знал, что ты был знаком с Мартином?
– Я его и в глаза не видел.
– Тогда как же ты узнал, что на Карте изображен он?
– Я был там не один.
– Кто же с тобой был?
Я улыбнулся:
– Нет, Бранд, теперь твоя очередь. Когда мы с тобой в последний раз беседовали, ты рассказал мне, что враги Эмбера спешили сюда от самого Двора Хаоса, что они получили доступ в королевство, из‑за чего‑то сделанного в прошлом тобой, Фионой и Блейзом, когда вы были еще единодушны. И все же Бенедикт следил за черной дорогой, а я только что смотрел на Двор Хаоса. Там нет никакого нового накопления сил, никакого движения к нам по черной дороге. Я знаю, что время в том месте течет иначе. У них было больше чем достаточно времени для подготовки нового нападения. Я хочу знать, что их сдерживает. Почему они не двигаются? Чего они ждут, Бранд?
– Все вы приписываете мне больше знаний, чем я имею.
– Не думаю. Ты – местный эксперт по этому вопросу. Ты имел с ними дело. Эта Карта – доказательство того, что ты многого не договаривал. Не выкручивайся, говори прямо.
– У Двора… – произнес он. – Ты немало потрудился. Эрик был дурак, что не убил тебя сразу же, если он знал, что ты знаешь об этом.
– Эрик был дурак, – признал я. – Ты – нет. А теперь, говори!
– Но я дурак, – возразил он, – и притом сентиментальный. Ты помнишь день последнего спора здесь, в Эмбере?
– Немного.
– Я сидел на краю постели. Ты стоял у моего письменного стола. Когда ты повернулся и направился к двери, я решил убить тебя. Я сунул руку под кровать, где хранил взведенный арбалет, и готов был поднять его, когда осознал нечто, остановившее меня.
Он помолчал.
– И что же это было? – заинтересовался я.
– Посмотри там, у двери.
Я взглянул и не увидел ничего особенного. Я начал уже покачивать головой, и тут он добавил:
– На полу.
Тогда я понял, что это было: красно‑коричнево‑оливково‑зеленый, с маленьким геометрическим рисунком коврик.
Он кивнул:
– Ты стоял на моем любимом коврике. Я не захотел пачкать его кровью. После мой гнев прошел. Так что я тоже жертва эмоций и обстоятельств.
– Замечательная история… – начал было я.
– Но теперь ты хочешь, чтобы я перестал вилять. Я, однако, не вилял. Я попытаюсь тебе доказать это. Все мы живы благодаря терпимости друг друга и иногда счастливому случаю. Я собираюсь предложить забыть на время эту терпимость и ликвидировать возможные случайности в паре очень важных дел. Вначале, однако, в ответ на твой вопрос, хотя я не знаю наверняка, что их удерживает, я могу рискнуть сделать одну очень хорошую догадку. Блейз собрал очень крупные ударные силы для атаки на Эмбер. Они, однако, будут совсем иного масштаба, чем те, с которыми ему содействовал ты. Видишь ли, он рассчитывает, что память о той прошлой атаке обусловит ответ на эту. Ей, вероятно, будут также предшествовать попытки убить Бенедикта и тебя самого. Однако, все это дело будет только маневром. Я думаю, что Фиона связалась с Двором Хаоса – может, даже прямо сейчас там находится – и подготовила их к настоящей атаке, которой можно ожидать после отвлекающего удара Блейза.