«Такой если обнимет да крепко сожмет, я исчезну или превращусь в тоненькую трубочку для коктейля» задохнулась девичьими фантазиями Лиля, вдруг искренне расстроившись, что сама далеко не красавица.
В толпе взгляд парня вроде этого не зацепится за девицу ростом метр пятьдесят пять с самой заурядной внешностью. Маленькое личико и курносый нос, обычные каштановые волосы, зато тонна макияжа на лице и вечно вздернутый гордый остренький подбородок. Мать всегда убеждала Лилю, что у нее приятная улыбка, но так обычно говорят, чтобы утешить, когда гордиться больше нечем. Фигурка, конечно, пропорциональная, но за последнее время Лиля сильно исхудала и теперь весила от силы килограммов сорок пять. Да и приятная улыбка давно исчезла с лица, став нервной и какой-то отчаянной, вызывающей будто перед толпой невидимых врагов, которые вот-вот отправят ведьму на казнь.
А хочется, чтобы как в сказке, выхватил бы ее из толпы восхищенный взгляд, и пошел бы за ней вот такой парень, как этот, сгреб ее, худенькую, загорелыми и сильными ручищами и спрятал навсегда от всех врагов и несчастий
Вагон очень вовремя дернулся, и неправильные мысли из Лилиной головы вылетели вместе с протяжным гудком паровоза, а платформа вокзала за окном побежала назад все быстрее и быстрее.
Голодный, наверное? Лиля решила, что, прежде чем обустраивать купейный быт на ближайшие сутки до Самары, нужно поесть.
Пожрать не откажусь, не слишком скромно высказался незнакомец и добавил туманную фразу: А то моя еда сил вообще не дает, только видимость одна. А что у тебя есть?
Угостить незнакомца было чем. Несмотря на бедственное положение, в дорогу Лиля потратилась и собралась по-царски с расчетом на встречу «своих» уже в поезде. Если уж встретятся ей коллеги, то пусть видят Кострова и сама не голодает, и их угостит, как в ресторане.
Лиля принялась вдохновенно распаковывать дорожную сумку, выкладывая на столик приготовленные в дорогу запасы. Странно, что ей вдруг захотелось продемонстрировать этому незнакомому парню умение хорошо готовить. Намекнуть, что фаршированная апельсинами и черносливом холодная курица в фольге ее фирменное блюдо, как и яблоки, испеченные с орехами. Да и пироги с клубникой не какие-нибудь там покупные
Мелькнула сумасшедшая мысль, что если он только захочет, то сможет угощаться этими домашними пирогами хоть каждые выходные. Или каждый день.
«Нет, Вика бы мне про такого красавца в Ведьмовстве все уши прожужжала, мимо меня бы это чудо не прошло, что-то тут не то», сообразила Лиля.
Ты из какой ведьмовской семьи? Она решила повести разговор иначе. Всех знаю, тебя не видела. Тебе сколько лет?
Завтра будет восемнадцать, ответил парень, и Лилю укололо легкое разочарование: он младше ее на год это плохо.
А непроглядом владеешь хорошо, продолжила она. Мне бы так. Научишь?
Это не ведьмовской непрогляд, отозвался парень. Ваша магия что? Слабое подобие настоящих умений. И я не из ваших, ведьма.
Из нечисти, что ли? озадаченно помолчав, нахмурилась Лиля. Но если ты тролль, то какого что тебе понадобилось на нашем шабаше? Тебя не пустят.
Да как сказать, парень усмехнулся. Я в некотором смысле лично приглашен на шабаш вашей Верховной ведьмой. Как ВИП-персона.
Ух ты вымолвила Лиля, лихорадочно соображая, издевается над ней попутчик или говорит правду.
«Не врет», почему-то поняла она. Не ведьмак, не колдун, явно способен к определенной магии, но обычных троллей на шабаши не зовут. Конечно, их умения в чем-то схожи с ведьмовскими тот же непрогляд, например. Разница в том, что ведьме необходимы подручные инструменты, знание рун и заговоров, тролли же владеют такой магией с рождения, хотя держатся их чары недолго не дольше лунного месяца.
«Приглашать на шабаш кого-то, кроме ведьм, наша Верховная не будет, размышляла Лиля. Если только самого Темнейшего или»
Это «или» вдруг ударило в виски и окатило щеки жарким румянцем.
Имя Морок отозвалось в ушах гулким ужасом, ударяя по нервам и вызывая в памяти кошмарные воспоминания. Удельный парк, где она оказалась запертой, где впервые за все девятнадцать лет своей жизни хотела умереть чтобы никогда больше не видеть сирени, цветущей посреди зимы. Как именно выглядел тот, кто держал ведьм в плену, она не запомнила, память стерла его облик, нарисовав вместе него бесформенный зеленый туман. Вроде бы тролль, хотя тогда об этом никто не помнил. Там, в плену, он казался ей чудовищем, которое держало ее на привязи, не давая вырваться.
Лиля с усилием сглотнула, ощутив внезапно приступ того, что можно было назвать панической атакой.
Срочно выйти, выбраться, убежать, спрыгнуть с поезда все что угодно, только не находиться рядом с монстром.
Узнаю у проводников насчет чая, пробормотала Лиля первое, что пришло в голову, и ноги сами вынесли ее в тамбур.
Яркий день за окнами вагона несся зеленью лесов и желтизной полей, где цвела то ли гречка, то ли одуванчики, поезд уже проезжал южные пригороды Петербурга.
«Как выглядит Морок?» запрос, кинутый со смартфона в сообщество Ведьмовства, тут же вызвал всплеск эмоций. Многие колдующие находились в дороге на шабаш, за рулем либо в поездах и самолетах, что не помешало им начать бурную дискуссию.