По дороге домой я наконец сообщила Гаю про Уэсли. Я повернулась к нему и сказала:
М-м, слушай В общем, у меня есть один секрет. Обещай, что не расскажешь никому, даже парням из группы.
Он выглядел озабоченно.
Ладно, обещаю
У меня в спальне живет сипуха.
Да ну? Нет, серьезно? недоверчиво спросил он. У тебя реально есть сова?
Ага. Это она издает все те странные звуки. Вернее, он.
Так это была сова? Я думал, совы ухают.
Этот нет. Сипухи не ухают.
Ну, тогда чего же мы ждем? Поверить не могу, что ты его от меня прятала. Я хочу с ним познакомиться. Давай, погнали, погнали! всю дорогу до дома он ехал почти на полной скорости.
Так, Гай, успокойся, не гони так. Уэсли дикая птица, и он не привык к мужчинам. Заходить в комнату нельзя ты вторгнешься на его территорию, и он на тебя нападет.
Стоп, он Он нападает на людей? Уже бывали случаи? спросил он.
Да, э-э Вообще, он напал на моего бывшего парня.
Шикарно, ответил он. Ну, тогда скажи, как мне себя с ним вести.
Я набрала побольше воздуха в грудь.
Скажи ему, что он красивый.
Гай глянул на меня.
Ты шутишь? Хочешь, чтобы я сказал ему, что он красивый?
Я продолжила просвещать его на тему совиного этикета прямо за дверью, так, чтобы Уэсли услышал нас и понял, что я спокойно общаюсь с этим человеком и доверяю ему. Наконец, я медленно отворила дверь.
Уэсли, привет! Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться.
Уэс на протяжении уже нескольких месяцев периодически слышал голос Гая и, соответственно, имел представление о его существовании в моей жизни. Они уставились друг другу в глаза.
Эй, привет. Ты та-а-акой краси-и-ивый, Уэсли! Ты шикарный Боже мой, Стэйси, добавил он тихо. Он прекрасен. Никогда раньше не видел бело-золотых сов. Это реально сова? Уау. Нет, он и правда очень красивый, честно. Как будто нарисованный!
Многие удивлялись при виде Уэсли, так как сипухи разительно отличаются от прочих сов и, соответственно, люди не готовы к тому, что увидят. У Уэсли не было кисточек на ушах, а раскраска была светлых тонов, не такой, как у других видов сов. У большей части сов глаза цветные с черными зрачками, у Уэсли же глаза были глубокого, обсидианово-черного цвета. Его абсолютно белое, сердцевидное лицо тоже добавляло его внешности экзотики. Словом, контраст с другими совами был разителен, и многих людей он заставал врасплох.
Уэс на протяжении уже нескольких месяцев периодически слышал голос Гая и, соответственно, имел представление о его существовании в моей жизни. Они уставились друг другу в глаза.
Эй, привет. Ты та-а-акой краси-и-ивый, Уэсли! Ты шикарный Боже мой, Стэйси, добавил он тихо. Он прекрасен. Никогда раньше не видел бело-золотых сов. Это реально сова? Уау. Нет, он и правда очень красивый, честно. Как будто нарисованный!
Многие удивлялись при виде Уэсли, так как сипухи разительно отличаются от прочих сов и, соответственно, люди не готовы к тому, что увидят. У Уэсли не было кисточек на ушах, а раскраска была светлых тонов, не такой, как у других видов сов. У большей части сов глаза цветные с черными зрачками, у Уэсли же глаза были глубокого, обсидианово-черного цвета. Его абсолютно белое, сердцевидное лицо тоже добавляло его внешности экзотики. Словом, контраст с другими совами был разителен, и многих людей он заставал врасплох.
К великому моему удовольствию Уэсли не стал делать при виде Гая свои «не-не-не» он просто пристально за ним наблюдал. Гай целый час простоял в дверях, вежливо и спокойно разговаривая с Уэсли, и, кажется, они пришли к некоему взаимопониманию. Уэсли никогда раньше не реагировал так благосклонно ни на кого, кроме Вэнди, мамы и моей сестры. Я была счастлива, что все так замечательно складывается. Гай искренне считал Уэсли «крутейшим существом на земле», и я видела, что они вполне смогут ужиться под одной крышей, если у нас все сложится и мы поженимся (мы, женщины, почти всегда рассматриваем парней в качестве потенциальных мужей и отцов наших детей, просто чаще всего в этом не признаемся).
После нескольких месяцев отношений мы с Гаем решили, что пора и мне познакомиться с его родителями в Орегоне. Отец Гая работал в области лесозаготовки, хоть сам и не был лесорубом, что меня слегка нервировало. Он был инженером-конструктором заводского оборудования, делавшего из древесины бумагу. А в то время между биологами и лесорубами существовала неприкрытая вражда. Биологи пытались доказать общественности, что девственные леса, каждый из которых представляет собой хрупкий и незаменимый биом, исчезают с катастрофической скоростью. Что реки нагреваются и забиваются из-за отходов, перекрывая нерестовые пути лосося и подрывая всю локальную экосистему. Что альфа-хищники, верхушка пищевой цепочки этих лесов пятнистые неясыти, находятся на грани вымирания. Благополучие окружающей среды напрямую связано с видовым благополучием ее альфа-хищников. Когда их популяция редеет, для биологов это четкий знак скоро начнет разваливаться вся система.
Большая часть лесорубов не понимали принципа «канарейки в шахте» и считали, что все упирается исключительно в спасение самих сов, а не их естественной среды обитания. Они теряли доход из-за того, что им запрещали вырубать девственные леса, а потому злились и отыгрывались на совах. Некоторые даже привязывали их трупы к своим грузовикам в знак протеста против усилий правительства и защитников окружающей среды по спасению лесных экосистем. Они не понимали проблемы или понимали, но предпочитали ее игнорировать и напоминали охотников на бизонов в девятнадцатом веке, стремившихся истребить их всех до последнего. Эти охотники не понимали даже того, что им самим придется искать новую работу, когда последний бизон погибнет.