Его слова о Белой ведьме всполошили всех эта история до сих пор считалась в Астолано слишком темной для того, чтобы говорить о ней вслух в приличном обществе пусть даже его представители и сидели сейчас вокруг стола в преглупейших черных масках, с надеждой взирая на того, кого они хотели считать чародеем, одновременно страшась и надеясь. Раздались восклицания: «Ну это вы хватили, Боргело!», «Чушь для простонародья» и «Не к ночи поминать!».
Но ведь ей почти удалось! не отступал Боргело. В пророчестве сказано, что Югом однажды будет править маг, и в ту пору многие считали, что Белая ведьма именно та, о ком предвещали старые предания.
Все же это лишнее, сказал кто-то другой с явной досадой. Мы здесь собрались для того, чтобы говорить о тонком мире, о чудесных явлениях А Белая ведьма Ну, Боргело, вы же сами понимаете! Это дело более политическое, чем колдовское. Мы все здесь превеликие грешники, тут раздалось дружное хихиканье, но политика к черту политику, вот что я скажу!
Речь эта была поддержана одобрительными выкриками, и слуги поторопились принести еще вина, повинуясь незаметным указаниям Хорвека. Демон молчал, и на протяжении всей беседы ни единым движением не указал на свое отношение к обсуждаемому предмету. Дерзкий толстяк, решив, видимо, что это можно приравнять к одобрению, безо всяких обиняков вдруг спросил:
Но ведь ей почти удалось! не отступал Боргело. В пророчестве сказано, что Югом однажды будет править маг, и в ту пору многие считали, что Белая ведьма именно та, о ком предвещали старые предания.
Все же это лишнее, сказал кто-то другой с явной досадой. Мы здесь собрались для того, чтобы говорить о тонком мире, о чудесных явлениях А Белая ведьма Ну, Боргело, вы же сами понимаете! Это дело более политическое, чем колдовское. Мы все здесь превеликие грешники, тут раздалось дружное хихиканье, но политика к черту политику, вот что я скажу!
Речь эта была поддержана одобрительными выкриками, и слуги поторопились принести еще вина, повинуясь незаметным указаниям Хорвека. Демон молчал, и на протяжении всей беседы ни единым движением не указал на свое отношение к обсуждаемому предмету. Дерзкий толстяк, решив, видимо, что это можно приравнять к одобрению, безо всяких обиняков вдруг спросил:
Сударь, а вы бывали у руин замка Белой ведьмы? Они до сих пор сохранились, и, поговаривают, совсем недавно около тех камней начало твориться что-то странное Неужели вам, человеку столь глубоких познаний, не хотелось взглянуть хотя бы одним глазком на
Да, вы совершенно правы, Хорвек перебил его с необычной для себя быстротой, которая выглядела почти что грубой. Пожалуй, мне стоит навестить это место еще раз. Я бывал там, но многое стерлось из памяти.
Как всегда, слова эти были встречены с благоговейным трепетом: астоланцы услышали здесь отсылку к таинственному прошлому Хорвека, а его тон заставил бы любого простофилю заподозрить, что замок Белой ведьмы совершенно особенное место для иностранца.
«Ох, Хорвек, раздраженно подумала я. Твоя игра ничем добрым не обернется!».
Еще недавно я полагала, будто путешествия небезопасны с тем, кто выдает себя за человека сведущего, являясь при этом шарлатаном, как это было с дядюшкой Абсаломом. Но Хорвек поступал ровно наоборот вел себя истинно по-шарлатански, будучи настоящим колдуном. За все время, что мы провели в столице, ни разу он не воспользовался колдовством прилюдно на долю астоланцев не выпало даже тех фокусов, которыми демон потчевал детишек из бродячего театра. Я предвидела, что неизбежное прозрение жителей столицы не пощадит нас: их гнев обрушился бы на Хорвека, реши они в конце концов, что он всего лишь ловкий мошенник, морочащий их глупые головы. Но прямое доказательство чародейской силы иностранца привело бы нас прямиком на эшафот, не иначе.
Одновременно с этой досадливой мыслью какое-то тревожное предчувствие заставило меня обратить внимание на самого молчаливого гостя, сидевшего в отдалении от прочих, как поступала и я сама. Никогда раньше мне не приходилось видеть этого человека в нашем доме. Лицо его было скрыто такой же маской, как у остальных, но широкоплечая, сильная фигура сама по себе могла стать хорошей приметой магической наукой в скупом и туманном изложении Хорвека до сей поры интересовались люди куда более преклонных лет и хилого телосложения, иными словами старики и мальчишки.
Имени своего, как мне запомнилось, гость не называл такой порядок сам по себе установился на этих сборищах, где каждый упивался собственной загадочностью. Наверняка госпожа Аркюло узнала его, но мне о том она бы сообщила в последнюю очередь старуха, словно преданная собака, всегда находилась подле Хорвека, ловя каждый его взгляд и вздох.
До сих пор новый гость вел себя тихо и незаметно. Но разговор о Белой ведьме Юга заставил его оживиться теперь он подался вперед и не сводил взгляда с Хорвека. Во внимании этом мне почуялось что-то откровенно недоброе.
Госпожа Аркюло, которую никто не попрекнул бы недостатком внимательности, вне всякого сомнения, почувствовала то же самое, что и я. Старая карга, еще недавно чинно подносившая к бесцветным губам кубок с вином, замерла по правую руку от Хорвека, словно крыса, застигнутая врасплох вдали от своей норы. Еще немного, и я бы подумала, что старуха запоздало раскаивается в том, что так увлеклась своей ролью приспешницы колдуна. Бегающий взгляд и движения, враз ставшие неловкими, красноречиво выдавали ее беспокойство.