Или всё это из-за «мёртвого дома»? Из-за стресса? ЧП с СУД случилось несколько недель (месяц?) назад. На станции погас свет, замолчали вентиляторы, заснули приборы. «Мир» превратился в «мёртвый дом» с тремя разругавшимися в хлам родственничками. Очень сильный стресс. У меня начались головные боли, особенно невыносимые, когда мы с Володей и Алексеевичем пытаемся реанимировать комплекс. Голова проходила только, когда я оставался один в своей каюте. Галлюцинации не повторялись Безяев умер, а Луцкий ушёл в космос.
Мы ждём приказ с Земли о срочной посадке, но связи нет.
(?) май
Вечером включили вычислительную машину (всё-таки ЦУП за нами наблюдает?), но СУД снова выдала аварию, и всё вырубилось.
Экономим «ампер-секунды».
(?) май
Мне страшно. Очень страшно.
Почему этого почти не видно по записям?! Дневник ведёт кто-то другой: безразличный, пустой я, который просыпается лишь изредка, последний раз в апреле (?).
Всё происходящее на «Мире» оно не может быть реальным! Мы больны! Экипаж отравлен! ЦУП не отвечает, потому что знает что-то, потому что не собирается нас
Я по-прежнему слышу чьи-то разговоры в своей голове. Параллельную линию. Концентрировался час или два, чтобы разобрать «переговоры», но смысл услышанного тут же забывался правда, я почти уверен, что кто-то кричал, просил о помощи, а его собеседник отвечал «нет, нет, нет»
За стеной стучат! Володя? Алексеевич?
Я больше не вынесу
26 мая
Реанимировали СУД, раскрутили гиродины.
После построения ориентации вернулась связь через ретранслирующие спутники. Узнал, что сегодня 26 мая.
ЦУП устроил телефонный сеанс с домом. Хотелось бы конечно «встретиться с родными в комнате 23», но тут выбирать не приходится. Главное, хоть какой-то сигнал наладили. Настя рассказала, что у нас дома гостят мои родители и всё хорошо. А потом резко отключилась и ни слова про Даника. Я растерялся, ещё долго спрашивал у трубки, звал.
Чёрт
Только сейчас, описывая события дня, я понял
Голос Насти. Это была запись. Она повторила всё то же самое, что и больше двух месяцев назад. Не она плёнка.
28 мая
Застал Володю, когда он ел.
Вокруг подбородка и губ бортинженера колыхались серые нити, словно водоросли в воде. Плесень покрывала и кусок торта, который Володя приготовил вчера из творога, орехов, печенья и изюма. Володю это не смущало.
Я видел, как он сидит, как старательно пережёвывает отравленную пищу, и его чёрные, точно смола, глаза. И как он смеётся, глядя сквозь меня.
Я понимаю, что описываю странные, даже жуткие вещи. На комплексе творится что-то необъяснимое, но что мне остаётся? Связи с ЦУПом нет. Члены экипажа превратились в отшельников. Любое совместное дело, направленное на выживание, выливается в конфликт.
Всё это ненормально. А вот вести дневник это кажется правильным. Единственно правильным. Это успокаивает, какое бы безумие не выплеснулось на страницы.
Потому что когда я пишу, всё уже случилось. Прошлое, которое оказалось не настолько сильным, чтобы отнять у меня будущее.
Я ещё здесь.
Мы здесь.
29 мая
Много размышляю.
Заметил одну странность. Злость, желание причинить боль возникает, только когда кто-то есть рядом. А когда я один, обволакивает некая отстранённость, вот как сейчас, во время написания дневника. Очень трудно вспомнить смысл слова «паника». Очень трудно поверить в то, что отражаешь на бумаге.
Это похоже на анестезию чувств
1 июня
Станция поросла космическими грибами. Изоляцию проводов и труб покрывает густой налёт плесени, стены затянуты живой плёнкой. Кормовая часть модуля «Квант» окутана белым налётом. Микробы, которые не боятся ни холода, ни радиации, плодятся и размножаются. Окисляют всё, что способно к окислению. Им здесь нравится.
Мне нет. Постоянно кружится голова, тошнит, скачет температура.
(?) июнь
Володя плавает по станции со сложенными на груди руками и закрытыми глазами. В волосах запёкшаяся кровь наверное, от ударов. Иногда он говорит: «ЦУП затопит станцию». Или: «Вернулись другие». Или: «Оно посмотрело на них». Он говорит сам с собой, на мои вопросы почти не реагирует, хорошо если приподнимет веки и глянет, и то недобро.
(?) июнь
Научился «отключаться» от разговоров в голове. Представляешь тумблер щёлк! и нет голосов. Только собственные мысли
(?) июнь
Научился «отключаться» от разговоров в голове. Представляешь тумблер щёлк! и нет голосов. Только собственные мысли
(?) июнь
Вчера Володя убил Алексеевича.
Мы все торчали в Базовом блоке, впервые за последний месяц или два. Командир крутил педали, я читал «Мастера и Маргариту», Володя смотрел в иллюминатор, а потом выплыл и вернулся уже с молотком.
Он орудовал им долго, словно автомат, словно Луцкий с мачете в моей галлюцинации. Я даже не попробовал его остановить, просто смотрел, вздрагивая при каждом ударе, но не чувствуя ни страха, ни жалости. Молоток не отскакивал от черепа Безяева, я почти видел, как внутри полой ударной части движутся металлические шарики, рассеивая энергию отдачи.
А потом Володя покинул станцию. Вошёл в скафандр и улетел.
Он улыбался через стекло шлема, когда пустота засасывает его.