Соседка, поджидающая его после каждого пустого возвращения, часто спрашивала:
Как ваш сын?
Болеет, отвечал Дмитрий Эдуардович и торопливо уходил.
Тёма позвонил однажды и предложил зайти к нему вечером. Валентина Петровича, позвавшего к телефону («Дуардыч! Дуардыч!»), Дмитрий Эдуардович даже удостоил крепкого рукопожатия, от которого сгорбленный старичок бежал, поскуливая, в ванную.
Дмитрий Эдуардович вышел незамедлительно.
Прогуляться. Подышать. Помечтать.
До вечера. До встречи.
«Ад мiнулага да будучынi» прочитал он на одной из фасадных табличек. Раритет прошлого, слова из почти забытого языка. «От прошлого к будущему» перевёл Дмитрий Эдуардович, и понял, что смотрит на первых два слова в жутком контексте, миксе двух языков. Белорусский предлог «ад» звучал в голове русским существительным именно посмертным местом грешников.
Ад прошлого
Почему нет? «В нём я и жил но сейчас, сейчас когда у меня появился»
В клетке охранного поста дежурил незнакомый Дмитрию Эдуардовичу здоровяк.
Я к Тёме.
Охранник без эмоций кивнул и сделал знак рукой. Поднимайтесь. Ожидают-с.
Тёма начал говорить прямо с порога. Он снова не предложил снять пальто, но на этот раз Дмитрий Эдуардович повёл себя по-свойски. Он нагрузил вешалку и потрепал седые волосы перед зеркалом.
Скоро у меня пенсия, говорил Тёма. В сфере фаст-фэмили пятнадцать лет потолок. Никто не хочет цацкаться со взрослым сыном. Найдётся, конечно, парочка чудаков: мол, передать опыт, наставить, научить какой-нибудь ненужной ерунде. Отругать и воспитать, в конце концов. Но это мелочь. Это одна-две заявки в месяц.
Дмитрий Эдуардович не спрашивал, не перебивал.
Поэтому я хочу открыть своё дело. Нечто новое, понимаешь?
Нет, ответил Дмитрий Эдуардович, раз уж «сын» спросил его. Вы ведь заработали достаточно, и пока зарабатываете. Разве нет? Не хватит на безбедное взросление?
Ха! У меня есть амбиции, есть задумки! А эта квартира это не предел. Всего лишь этап, который надо пройти.
«Ты говоришь, как взрослый как взрослый, которого не хочется слышать».
Будешь работать на меня? в лоб предложил Тёма.
Работать? На вас? Я думал
Тёма рассмеялся.
Что ты думал? Что я приглашу тебя поболтать о проблемах или попрошу сводить с парк? Как отца? Ха! У меня есть идея, и я предлагаю тебе место в этой идее.
Какая идея? растерянно спросил Дмитрий Эдуардович. Спокойствие и предвкушение чуда слетали с него мёртвой листвой.
Аналог клановой семьи. Так жили в деревнях и сёлах. Семья из нескольких поколений, живущих вместе. Это станет аттракционом века. Вот, прочти!
Дмитрию Эдуардовичу что-то сунули в руки, толкнули к дивану, к мягкому свету торшера. Он опустил глаза. Знакомый ридер и липнущий к зрачкам текст:
«часто рассказывали они о строгом, вспыльчивом, справедливом и добром своём старом барине и никогда без слёз о нём не вспоминали. И этот добрый, благодетельный и даже снисходительный человек омрачался иногда такими вспышками гнева, которые искажали в нём образ человеческий и делали его способным на ту пору к жестоким, отвратительным поступкам.
Но во вчерашнем диком звере сегодня уже проснулся человек. После чаю и шутливых разговоров свёкор сам пришёл к невестке, которая действительно была нездорова, похудела, переменилась в лице и лежала в постели. Старик присел к ней на кровать, обнял её, поцеловал, назвал красавицей-невестонькой, обласкал внука и, наконец, ушёл, сказавши, что ему «без невестоньки будет скучно». Через полчаса невестка, щёгольски, по-городскому разодетая, в том самом платье, про которое свёкор говорил, что оно особенно идёт ей к лицу, держа сына за руку, вошла к дедушке. Дедушка встретил её почти со слезами. «Вот и больная невестка себя не пожалела, встала, оделась и пришла развеселить старика», сказал он с нежностью. Закусили губы и потупили глаза свекровь и золовки, все не любившие невестку, которая почтительно и весело отвечала на ласки свёкра, бросая гордые и торжествующие взгляды на своих недоброхоток»
Тёма выхватил электронную книгу, потряс ей, как весомым доказательством.
Вот кем ты станешь, вот, чью роль будешь играть! Барина, главы семейства, порой жестокого, порой чуткого и слезливого!
Но я «Я не могу так жить не хочу только не так, без любви»
Но я «Я не могу так жить не хочу только не так, без любви»
Контраст! Людям нужен контраст! Это станет новым слоем в семейной индустрии. Я собираю команду, и, знаешь что? Актёров будет раз-два и обчёлся. Барин да внуки несмышлёные. А вся семья это клиенты! Понимаешь? Дети, мамки, папки, тётушки Эй, ты куда?
Тёма проследовал за Дмитрием Эдуардовичем на кухню.
С улицы донеслось эхо преждевременного салюта.
Что ты здесь забыл? спросил мальчик, обходя стойку для фруктов.
Выбираю нож, ответил Дмитрий Эдуардович.
Ножей на кухне было видимо-невидимо: шеф-нож, универсальный, для чистки, для фигурной нарезки овощей, для лососины, для хлеба, для влажных продуктов, в виде топорика, японские ножи для суши
Зачем?
Ты болен
Что?
Дмитрий Эдуардович повернулся к Тёме и ударил его в шею. Лезвие вошло в подключичную ямочку. Мальчик дёрнулся, соскочив с окровавленной стали, его глаза сделались безумными, он попытался поднять к шее руку, но колени подогнулись, словно лишённые костей, и он упал на плитку пола.