Вы что это тут, а? неожиданно осипшим и слабым голосом спросил он. Музыка за его спиной смолкла.
Мы тута басом неторопливо начал Герасим, в присутствии барина обычно робевший и немевший. Революция у нас. Свержение зарвавшейся власти.
Революция! с энтузиазмом подтвердили его товарищи с вилами. И один из них добавил, ехидно скалясь: А не пошел бы ты, барин, отседа, пока не огреб. А то всякое бывает, когда революция.
И электрификация всей страны, добавила баба Нюра, взмахнув свечкой.
Вадим услышал вздох за спиной. Обернулся, предполагая увидеть сползающее на пол обморочное тело. Но девушка в старинном платье, усмехнувшись ему и заложив локон за ухо, вдохновенно заиграла «Вставай, проклятьем заклейменный».
Вы что это тут, а? неожиданно осипшим и слабым голосом спросил он. Музыка за его спиной смолкла.
Мы тута басом неторопливо начал Герасим, в присутствии барина обычно робевший и немевший. Революция у нас. Свержение зарвавшейся власти.
Революция! с энтузиазмом подтвердили его товарищи с вилами. И один из них добавил, ехидно скалясь: А не пошел бы ты, барин, отседа, пока не огреб. А то всякое бывает, когда революция.
И электрификация всей страны, добавила баба Нюра, взмахнув свечкой.
Вадим услышал вздох за спиной. Обернулся, предполагая увидеть сползающее на пол обморочное тело. Но девушка в старинном платье, усмехнувшись ему и заложив локон за ухо, вдохновенно заиграла «Вставай, проклятьем заклейменный».
А если когда все закончится, тихо сказал Серега в самое ухо Ане маленькое и нежно-розовое, как морская раковина, то есть когда начнется
Он увидел, что Аня улыбается. Странно, какими путаными и неуклюжими становятся слова в ее присутствии. Особенно, когда смотришь в ее чудесные и такие живые глаза. «Надо успеть, подумал он. Надо успеть ей сказать».
Ань.
А?
Я бы, наверное, умер без тебя. То есть Знаешь, я даже не замечал, как это уже происходит. Почти невозможно оставаться живым среди мертвых. Потому что постепенно сам становишься таким. И Нбаги не надо, и никаких программ. Как будто это правда вирус. Знаешь, Леха сказал, что изменить уже ничего нельзя. Только бежать. А я подумал: «Чего это мы должны бежать, когда тут наш дом и наша страна?»
Не должны, согласилась Аня. А какой Леха?
Ты не знаешь. Мой друг. Коняев. Классный программер. Лучше меня. Он бы тут мог, но
Коняев? Так он же и сбежал. Его Вадим звал сюда работать. Я его успела предупредить до того, как он бумаги подписал. Да он и сам догадался. Испугался и сбежал. А говоришь, лучше тебя. Аня презрительно фыркнула.
Серега улыбнулся.
Спасибо. А теперь смотри, он повернул к Ане монитор ноутбука. Охранникам я заложил на это обработку исключения. Ничего такого, они просто минут на десять зависнут. В лог, то есть в память, ничего не запишется, следов не останется.
А ты когда это все придумал?
Это не я.
Как?
Это ты. Когда ты сказала про вирус. Ну, я и подумал, чего мне эти все вирусы. Тьфу. Что я, сам не умею их писать, вирусы?
Подожди. Аня тронула его за руку и чуть повернула экран к себе. Разве так должно быть?
Я не знаю, Ань.
Что?!
Я не знаю, как должно быть дальше.
Но ведь ты сам это написал?
Знаешь, я подумал а чем это лучше? Ну, стереть старую программу, а потом записать новую. Перезомбировать, понимаешь? Чем это лучше того, что с ними сделали?
Они ведь Аня растерянно посмотрела на него и снова перевела взгляд на экран. Они ведь теперь не смогут сами
Девушка, игравшая на фортепьяно, замерла, задержав руки над клавишами. Ее напряженное лицо расслабилось, перетекло в безмятежную кукольную маску. За ее спиной баба Нюра изумленно разглядывала косу, которой только что пыталась срезать с люстры хрустальные подвески.
Они не смогут, повторила Аня.
Я, в общем Серега запнулся. Ему было страшно, но он старался, чтобы Аня не заметила. И еще старался не смотреть в монитор, на замершие в нелепых позах фигуры как в фильмах ужасов про настоящих зомби. Я, в общем, не уверен, но вдруг у них получится, а?
Он не знал, что делать, если не получится. И не знал, как рассказать Ане про то, что взломал заодно и почтовый сервер, когда добирался до исходников. И понял, что уже слишком поздно. Потому что первая цепочка кодов уже несколько дней назад пошла по Первому каналу. Как раз во время вечерних новостей, чтобы захватить аудиторию побольше. А на следующий день анализ телеопросов и мониторинг интернет-площадок подтвердили успешное завершение первого этапа. И теперь пути назад нет. Наверное, Леха все-таки прав, можно только бежать, желательно подальше. Или надеяться на почти невозможное что они как-нибудь смогут. Сами.
Давайте, сказал Серега. Подвигав камерой, он приблизил сперва одно застывшее лицо с пустыми глазами, потом следующее. Вы ведь живые. Живые! Ну! Хоть что-нибудь сделайте сами!
Ирина Лазаренко
Если я не дойду
14 января
Вся семья Кругловых решила использовать право забвения, чтобы смириться с нищетой, в которой ей отныне предстоит жить, жизнерадостно тараторит диктор.
Давайте, сказал Серега. Подвигав камерой, он приблизил сперва одно застывшее лицо с пустыми глазами, потом следующее. Вы ведь живые. Живые! Ну! Хоть что-нибудь сделайте сами!