Обратившись к потолку, я спокойно и торжественно объявляю:
Повелитель игры, сущий на небесах, это не моя вина, что я убил старика, но мне очень жаль, что он умер.
Довожу до твоего сведения, что мне тоже. Столько всего надо было сделать, я не успел закончить свои исследования! Ладно, главное, ты меня слышишь. И потом, я всё-таки должен тебя поблагодарить.
Повелитель игры, сущий на небесах, это не моя вина, что я убил старика, но мне очень жаль, что он умер.
Довожу до твоего сведения, что мне тоже. Столько всего надо было сделать, я не успел закончить свои исследования! Ладно, главное, ты меня слышишь. И потом, я всё-таки должен тебя поблагодарить.
Я вздрагиваю и снова всматриваюсь в плюшевую морду.
Поблагодарить? За что?
Потом объясню. А сейчас возьми нож и разрежь мне рот побольше. Жутко неудобно в этом плюшевом мешке, а тут еще приходится разговаривать крохотным ртом шириной в два миллиметра!
Я вглядываюсь в черные пластмассовые пуговки, которые абсолютно ничего не выражают.
Вы просто галлюцинация переходного возраста, понятно?
Ну и на здоровье, если это тебя утешает.
Во-первых, как вы разговариваете? У вас же нет голосовых связок!
Послушай, парень, я говорю с тобой не голосовыми связками! Я обращаюсь к твоему мозгу с помощью телепатии! Но ты недостаточно развит, чтобы непосредственно воспринимать мысли; тебе нужно видеть, как слова выскакивают изо рта. Поэтому приходится говорить таким способом. Делать для тебя синхронный перевод, воспроизводить мой человеческий голос, сопровождая им телепатическую передачу. А это не такое уж большое удовольствие, поверь!
Но я вас ни о чем не просил!
А я разве просил пробивать мне голову воздушным змеем?
Это несчастный случай!
Можно подумать, это в корне меняет дело! Ты виноват и поэтому должен мне помочь, у тебя нет выбора. И распори наконец этот чертов рот!
Не кричите, внизу мои родители!
Это ты кричишь, парень. Ведь я твоя подростковая галлюцинация, правильно? Значит, ты единственный, кто меня слышит.
Но я не хочу вас слышать! Может, вылезете из моего медведя?
Это исключено.
Сейчас увидим!
Я хватаю медведя за заднюю лапу и швыряю в стену.
Ай!
Медведь взвыл. В панике я бросаюсь к нему, поднимаю и вижу, что у него выпал один глаз.
Мсье, вы в порядке?
Давай, убей меня еще разок! Ну и повезло же мне! Что за болван! Вставь глаз на место!
Опустившись на четвереньки, я разыскиваю глаз, который закатился под стул, и вставляю на прежнее место.
Спасибо. Мне вовсе не нужна эта штука, чтобы видеть, просто раздражает, что ты смотришь мне в один глаз. Нож!
Прерывисто дыша, я дрожащими пальцами раскрываю свой перочинный ножик и начинаю распарывать нитки, расширяя медвежью пасть.
Ну наконец-то! Теперь ты лучше меня слышишь?
Сдерживая слезы, я отвечаю, что и так хорошо слышал.
Перестань хныкать! Это глушит телепатическую связь, и я не смогу снова ее наладить!
Но как вы это делаете?
Как происходит, что ты меня слышишь? Ты думаешь обо мне и чувствуешь вину в этом всё дело. Продолжай в том же духе, потому что я должен очень многое тебе сказать. Причем немедленно, ибо это вопрос жизни и смерти. Ты единственный, к кому я могу обратиться, ведь, кроме тебя, никто не знает, что я умер.
У меня начинает сосать под ложечкой, и я спрашиваю, не нужно ли сообщить его родным.
Ни в коем случае! Видел бы ты мою семейку Пусть это останется между нами. Ладно. Первое: какой у тебя уровень?
Уровень?
В науках математике, биологии, физике Ты хорошо учишься?
Нет.
Плюшевый медведь озабоченно фыркает: «Пуфффррр».
Везет как утопленнику. Я стал жертвой полного тупицы. Что ж, будем выпутываться с тем, что есть. Бери лист бумаги.
Зачем?
Будешь записывать вычисления. В тот момент, когда ты меня убил, я продумывал одну формулу. Как бы мне ее не забыть. Со смертью у нас не появляется никаких сверхспособностей, имей в виду. Это первое, что я обнаружил. Единственное, что меняется, перестает мучить ревматизм. Записывай!
Но почему я?
А ты видел когда-нибудь медведя, ведущего записи? Повторяю: силой мысли я заставляю игрушку шевелить губами, чтобы ты мог на чем-то сконцентрироваться, но меня это очень утомляет. Я не хочу сдохнуть еще раз, двигая лапами без пальцев, которые не способны удержать ручку. Пиши! Семь умножить на десять в двенадцатой степени
Подождите, не так быстро!
У меня нет в запасе вечности, парень! По крайней мере, я об этом ничего не знаю. Мое теперешнее состояние может оказаться переходным, а мой мозг с минуты на минуту разрушиться.
Правда? спрашиваю я с надеждой.
Посади медведя на кровать, в этой позе у меня дурацкий вид.
Он прав. Завалившийся набок, с вывернутой задней лапой и с криво висящим бантом, он может служить образцом гибкости. Я поднимаю его за плечи и прислоняю спиной к подушке.
Спасибо. Бери ручку, а то у меня мысли путаются. Итак, если у нас есть мощность семь на десять в двенадцатой степени протонов в цикле
К столу! кричит мать.
Ну конечно, семейство в сборе, вздыхает медведь. Как некстати Ладно, беги ешь и возвращайся скорей.
Дрожащей рукой я откладываю листок и иду к двери. Но прежде чем выйти, оборачиваюсь. Медведь смотрит мне вслед.