У меня денег немного. Это поменяете? Только чтобы отстал.
Конечно, сахарная сеньорита! Давай и остаток поменяем?! Вы сделаете благое дело, клянусь девой Марией! Я кормлю пять детей, старушку мать и трех сестёр! всплеснул руками и засиял, как фонтан с подсветкой, абориген.
Я вздохнула и достала ещё пятьдесят долларов.
Мачо встряхнул кудрями, подмигнул мне и потянул за локоть в кусты. А я уже готова была распрощаться с деньгами и дать дёру обратно, но мачо достал из зарослей лавра пластиковый мешок, набитый банкнотами доверху.
У меня отвисла челюсть. Абориген принялся выкладывать пачки крупных, видавших виды купюр прямо на каменную кладку клумбы, громко считая по-испански. Скучающий охранник с дубинкой и кобурой на поясе прошёл мимо. Видимо, такой «банкомат» дело обычное. Или он в деле. А вдруг это ловушка для неискушенных туристов? Я отступила на шаг ближе к дорожке. Мышцы на ногах были в состоянии: «на старт, внимание». По спине пробежали мурашки. Я озиралась и вглядывалась в заросли, ожидая обещанных бандитов, но вместо них на соседний куст налетела банда цветных птичек размером с воробья. Почирикала, вспорхнула и всё. Тем временем гора из денег неумолимо росла
Всё! Сорок тысяч боливаров! Мелкими, наконец, выпрямился мачо.
Я глянула на кошелёк в своей руке и на кучу, которая не влезла бы в мой рюкзак, даже если все вещи оттуда выбросить, и моргнула.
А у вас ээ пакет есть? Нет, два
Мачо достал из кармана сжамканный пакет-майку, как из супермаркета, и довольно улыбаясь, заявил:
Для прекрасной сеньориты бесплатно.
Интересно, какая ему выгода? подумала я. Или, может, половина банкнот фальшивые? Ну, даже если так, всё равно девать некуда.
Мачо помог мне скинуть гору денег в пакет, оказалось тяжело.
Помочь? он кокетливо подмигнул снова. А сахарной сеньорите не нужен верный друг в Каракасе? Очень опасный город! А я он распрямил грудь так, что выцветший котон натянулся, как кожа на барабане, защищу красавицу и даже угощу настоящей пинья коладой! Вкуснейшей, сладкой! Но не такой сладкой, как вы, сахарная сеньорита!
Ох, уж эти мне горячие венесуэльские парни!
А как же пятеро детишек? пятясь, спросила я.
О, я не против шестого! сверкнул чёрными глазами абориген. С такой красавицей можно даже ещё пару подарить нашему прекрасному миру!
Я не сдержалась и прыснула.
Какая щедрость! Но не со мной. Я к жениху приехала.
Всегда можно передумать, сахарная донна! наклонился к моему лицу мачо и с придыханием добавил: Вы найдёте меня здесь. Всегда. Почти. Диего. Меня зовут Диего.
Очень приятно, Диего. Всего хорошего! я подхватила пакетище, набитый деньгами, и поволокла его к гостинице.
Мачо в один шаг догнал меня, выхватил из рук пакет и сказал:
Поднесу.
И, как ни странно, не ограбил
Через десять минут я уже была во вполне приличном номере с кучей денег и видом на Каракас. Белая постель манила. И чего беременные такие сони?! Но не сейчас, у меня дело!
Я ополоснула лицо холодной водой, выложила вещи в шкаф, оставив в рюкзаке документы, несколько пачек купюр, бутылку с минералкой, кучу печенья и в вакуумной упаковке сильно копчёное мясо, которое, как мне пообещали, не пропадёт в жару
Подошла к окну, собираясь с духом. Белые высотки и даже пару небоскрёбов толпились в центре, выделяясь на фоне изумрудных Анд и синего неба. Яркие, жаркие домишки, словно налепленные друг на друга ласточкины гнёзда, которые кто-то забрызгал разноцветной краской, спускались к белым постройкам центра со всех сторон. Будто наступали Необъятные, бесчисленные. Наверное, это и были те самые знаменитые трущобы, куда мне советовали не совать нос! Но где-то за пределами Каракаса и той самой опасной окраины должен быть завод «Оле-Ола Венезолан Бебидоз». И мой Джек!
Сердце сжалось и забилось в волнении. Не терпелось его увидеть, обнять, прижаться к широкой груди! И накормить.
Вдруг дверь сотряслась под ударами кулаков. Мужской бас прогремел так, что у меня поджилки дрогнули:
Откройте, сеньорита, откройте!
Опа, а вот и бандиты?!
Я застыла у двери, не зная, что делать. Но ломящийся выкрикнул:
Сеньорита! Тьфу дерьмо Мисс Лозанина! Да открывайте, у меня мало времени!
И я отщёлкнула замок. За дверью стоял спортивного вида пухлогубый мулат с дредами до плеч, в шортах и клетчатой рубахе, расстёгнутой до пупа.
Том Лебовски вам известен?
Я кивнула. Мулат нервно перебросил сумку на другое плечо и проговорил по-английски:
Я репортёр. Николас дель Торо. Том позвонил, дал ваш телефон и сказал, что вы уже прилетели. Но ваш дерьмовый телефон не отвечает.
А как вы меня нашли? опешила я, глянув на смартфон. Картинка на экране застыла в размытом виде. И, правда, завис.
Я похож на идиота, нет? Николас подвинул меня мощным плечом и вошёл в номер. Осмотрелся. В какую ещё гостиницу везут из аэропорта? Мы ехали мимо. Спросил на ресепшне, дали номер. Всё. Собирайтесь. Если вас нужно отвезти на завод Оле-Ола, сегодня я могу это сделать. Завтра мы с оператором едем через всю страну. И вернёмся не через неделю.
Я хлопнула ресницами, растерявшись от неожиданности.