До дома Хэл добралась после обеда. Оттого, что пришлось тащить чемодан от самого брайтонского вокзала, разболелись ноги. Денег на такси не было, а срок действия проездного истек.
У Живописных вилл Хэл почувствовала, как сердце колотится в груди не только от долгой ходьбы. В такт шагам в ушах у нее раздавались слова: выбитые зубы переломанные кости
Хватит.
Переходя дорогу, она сказала это вслух, и на нее мрачно обернулся паренек лет пятнадцати.
Эй, мне уже восемнадцать. Чего ты мне приказываешь?
Хэл покачала головой и хотела ответить, что ее не касаются его дела. Но парень уже двинулся дальше, и она свернула на свою улицу, причем сердце забилось так, что стало темно в глазах.
На узкой двери подъезда не было никаких признаков того, что ее взламывали, но Хэл, не отпирая ее, все-таки позвонила в квартиру на первом этаже. У открывшего ей мужчины был удивленный вид. В общем, все правильно, Хэл его прежде не видела.
Да? Что вам нужно?
О, простите. Хэл смутилась. Вообще-то она собиралась попросить жившего здесь Джереми проводить ее до квартиры. Я не знала А Джереми дома?
Это который жил здесь раньше? Откуда мне знать, где он. Я въехал только на этой неделе. Вы его подружка?
Да Нет Не в том смысле, пробормотала Хэл. Она подхватила чемодан и опять почувствовала острую боль в ногах. Я здесь живу, наверху.
А-а, понятно. Тогда в следующий раз не забывайте ключ, ладно? Я спал.
У меня есть ключ. Дело не в этом. Я просто хотела Слушайте, а вы никого не видели тут? Ну, не ошивался ли тут кто-нибудь? Лысый такой, плотный?
Да вроде нет, коротко ответил мужчина. Он потерял всякий интерес к разговору и потянулся назад к своей двери, явно мечтая вернуться в постель. Бывший, что ли?
Нет Хэл подтянула чемодан, размышляя, сколько она может сказать. Нет, я Понимаете, я должна ему денег. А он не очень идет навстречу.
Да вроде нет, коротко ответил мужчина. Он потерял всякий интерес к разговору и потянулся назад к своей двери, явно мечтая вернуться в постель. Бывший, что ли?
Нет Хэл подтянула чемодан, размышляя, сколько она может сказать. Нет, я Понимаете, я должна ему денег. А он не очень идет навстречу.
А-а Мужчина поднял руки, отгородившись от Хэл, и сделал несколько шагов назад. Знаете, не впутывайте меня в свои дела, дорогуша. Ваши деньги ваше дело.
Я вовсе не прошу вас впутываться, резко ответила Хэл. Я просто спросила, видели ли вы кого-нибудь.
Нет. И мужчина захлопнул дверь у нее перед носом.
Хэл пожала плечами и вздохнула. Это не вселяло особого оптимизма, но что ж, и на том спасибо.
Взбираясь по лестнице к своей чердачной квартирке, она держала перед собой чемодан, и вдруг ей отчетливо представилась узкая лестница в Корнуолле и девушка, поднимающаяся наверх и исчезающая в темноте. И Хэл задрожала не только при мысли о том, что могло ожидать ее в квартире.
На самом верху она помедлила, стараясь унять дыхание и прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Дверь была закрыта, заперта, никаких признаков того, что ее взламывали, но ведь в прошлый раз на вид тоже все было нормально. Понятно ведь, пришли один раз могут прийти и второй.
Хэл пригнулась и заглянула под дверь, в лицо ей ударил холодный сквозняк. Никаких признаков движения в узкой щели, никаких ног, неподвижно стоящих за дверью.
Наконец, вооружившись телефоном, как оружием, и поместив палец на клавишу с цифрой девять, она как можно тише вставила ключ в замок, повернула его и быстрым движением распахнула дверь, потом так же одним рывком открыла дверь в комнату, та стукнулась о стену с грохотом, отдавшимся в тихом коридоре.
В комнате никого не было, стояла тишина, и Хэл слышала единственно биение собственного сердца. Никаких шагов. Тем не менее она не отпустила телефон, пока не проверила каждый уголок, каждую щелочку, от ванной до шкафа и закутка в глубине комнаты, где хранился пылесос. Только тогда сердцебиение улеглось, она закрыла входную дверь, навесила цепочку, задвинула засов, плюхнулась на диван и провела по лицу дрожащими руками.
Здесь оставаться нельзя, это очевидно.
Хэл редко плакала, но сейчас, сидя на старом потрепанном диване, на котором скакала в детстве, перед холодным газовым обогревателем, который мама столько раз зажигала, когда Хэл возвращалась из школы, она почувствовала, как горло перехватило от непролитых слез, и несколько капелек жалости к себе проползли по носу, оставляя мокрые следы. Но затем Хэл глубоко вздохнула и утерла слезы. Нечего плакать. Это не поможет. Нужно действовать.
Однако прежде чем действовать, надо узнать правду, получить ответы на вопросы, которые она задавала себе, с тех пор как получила письмо от Тресвика. Выслушивать ложь и лгать самой ей надоело. Пришло время правды.
В животе заурчало, Хэл сделала себе тост и пошла с ним в спальню. Вытащив из-под кровати ящик, она перевернула его, вытряхнула содержимое на ковер и начала смотреть.
В таком перевернутом порядке наверху оказались самые давние бумаги недействительные паспорта, аттестаты, старые письма, фотографии Правда, бумаги были перепутаны, их слишком часто перекладывали из ящика в ящик, чтобы они сохранили строгую хронологию. Хэл наугад открыла один конверт, но там оказались только справки о состоянии маминого банковского счета ничего интересного.