О да, закивала Хэл, хотя щеки у нее все еще пылали. Спасибо. Я прекрасно себя чувствую. Сегодня уже смогу пуститься в дорогу.
Сегодня в дорогу? Хардинг поднял брови. Об этом не может быть и речи, дорогая. Все бенефициары должны быть у мистера Тресвика в его конторе в Пензансе, да и помимо этого, нам тут многое надо уладить.
При упоминании встречи с адвокатом Хэл затошнило, да так сильно, как будто под ней разверзлась земля. Конечно, она понимала, что будут разного рода препятствия и формальности, но, воображая, как обделать свое дельце, она полагала, что пошлет документы почтой с далекого безопасного расстояния. Правда, это было раньше, пока она еще надеялась на пару тысяч фунтов максимум. А теперь, когда к удостоверению ее личности привязано все огромное состояние
Мысль о том, что надо идти туда стоять с ноющим сердцем, пока будут просматривать ее бумаги, не очень вдохновляла. Вероятно, придется также отвечать на разные вопросы непростые, те, что Хардингу, Абелю и Эзре на поминках не позволила задать вежливость. А у нее не будет времени найти правдоподобные ответы и подобрать слова. А что, если Тресвик поймет свою ошибку еще во время встречи? Он что, позвонит в полицию?
Хэл открыла рот, чтобы ответить, но прежде чем сообразила, что сказать, дверь за ними распахнулась, и на пороге появилась миссис Уоррен с палкой в правой руке.
О, миссис Уоррен, воскликнул Хардинг с подобострастной улыбкой. Вы, конечно, поедете с нами сегодня к мистеру Тресвику?
Конечно, не поеду, ледяным голосом отозвалась старуха. Я найду возможность увидеться с Бобби.
Слегка прокашлявшись, Хардинг предпочел сменить тему:
А мы тут как раз говорили о завтраке. Как любезно с вашей стороны поставить тостер и все такое. А где можно разжиться чаем и кофе?
Еще нет восьми, не допускающим возражений голосом ответила экономка.
Хардинг сморгнул, изо всех сил стараясь не выглядеть побитой собакой.
Да, разумеется, но сейчас семь пятьдесят пять
Хардинг хотел спросить, послышался голос сзади, и Хэл, обернувшись, увидела в дверях Эзру. Он был небрит, и вид как с похмелья одежда помята, волосы нечесаные, но губы тут же изогнулись в очаровательной ироничной улыбке, которая, что бросилось ей в глаза при первом знакомстве, преображала все его существо. Хардинг хотел спросить, миссис Уоррен, не можем ли мы уговорить вас передать нам часть вашей работы, мы бы сами приготовили чай.
Ну, не знаю, мистер Эзра. Свободной рукой миссис Уоррен пригладила волосы. Ее корнский акцент вдруг стал сильнее. Моя кухня это моя кухня. Я посмотрю, что можно сделать.
Она повернулась и вышла в дверь, что располагалась в дальнем конце оранжереи.
Эзра подмигнул Хэл.
Хэрриет. Приятно видеть вас в вертикальном положении. Неплохой концерт вы устроили нам вчера вечером.
Я Хэл вспыхнула. Неплохой концерт. Намек вполне прозрачен на то, что она симулировала обморок, но слова были неприятно близки к правде. Я чувствую себя намного лучше.
Это тебя непривычно видеть в вертикальном положении в такое время, если уж на то пошло, едко сказал Хардинг.
Что ж, тебе повезло. Может, удастся выпить чаю. Как там про кошку и про доброе слово?
К черту кошек. Какая сварливая старуха. Не понимаю, как мать терпела ее все эти годы. Похоже, в мечтах она уже получила свои тридцать тысяч и убралась подобру-поздорову.
Да дело-то не в этом. Улыбка у Эзры исчезла, и он посмотрел на Хардинга с выражением, очень похожим на открытую неприязнь. И говори тише, если не хочешь оставшиеся дни питаться холодным супом.
Что ты имеешь в виду? Какое дело?
Я имею в виду, что лет пятнадцать о матери заботилась главным образом миссис Уоррен за мизерную плату. Или ты полагаешь, за те деньги, что мать ей платила, мы могли нанять постоянную сиделку? Так что тридцать тысяч, по-моему, это еще дешево отделаться.
Как забавно слышать, что это, оказывается, мы не могли нанять сиделку, разозлился Хардинг. Не представляю, что тебе может быть известно, с учетом того, что тебя не видели в наших краях почти двадцать лет. Абель тоже сбежал, но у него хотя бы есть оправдание. Те же из нас, кто до конца выполнял свой долг
Вот ты всегда был лицемерным дерьмом, перебил его Эзра и усмехнулся, будто это такая шутка, правда, на сей раз в его лице не было ни очарования, ни юмора, он скорее напоминал оскалившего зубы волка.
Хэл затаила дыхание, гадая, чем кончится перепалка, но Хардинг ничего не ответил. Просто закатил глаза и развернулся в сторону столовой. На пороге он остановился, открыл дверь Хэл и учтиво подождал, пока она пройдет.
На одном конце длинного стола уже сидели Митци с детьми. Абеля и Эдварда не было.
Хэрриет, дорогая, поздоровалась Митци. Она решила сегодня накрасить губы, и теперь ее лицо ярким пятном невпопад выделялось в глухом, блеклом полумраке комнаты и бледном утреннем свете. Как вы сегодня?
Спасибо, Митци, хорошо, ответила Хэл. Она подошла к стулу, который отодвинул для нее Хардинг, и села, оказавшись между ним и Эзрой. Даже не знаю, что такое вчера приключилось. Холод и голод, наверно, все вместе.