Здорово! воскликнула Бетти. И ты так и поступил.
Да. И теперь, что бы ни случилось, я никогда его не продам. Ни за какие деньги.
Правильно, согласилась Бетти, широко распахивая глаза. Такое нельзя продавать, ведь это было бы все равно что продать собственную мечту. И она улыбнулась, чувствуя, как с каждой минутой крепнет их мистическая связь, которую она ощутила с самого начала.
Дом достал из ящика буфета ложку, снял крышку с большого коричневого чайника и помешал содержимое.
Молоко? Сахар? спросил он.
И того, и другого, пожалуйста, ответила Бетти. Сахара три ложечки.
Дом слегка приподнял бровь.
Вот такие девушки мне по душе! заметил он. Я сам когда-то клал по пять ложек, но пришлось уменьшить дозу «белой смерти». Теперь я кладу две с половиной. Как твое похмелье?..
Бетти задумалась. С тех пор как два часа назад она первой сказала Дому «Привет!», произошло столько всего, что Бетти совершенно забыла, как скверно ей было утром.
Бетти задумалась. С тех пор как два часа назад она первой сказала Дому «Привет!», произошло столько всего, что Бетти совершенно забыла, как скверно ей было утром.
Все в порядке, сказала она. Вчера вчера меня стошнило, так что сегодня я чувствую себя намного лучше, чем могла бы.
Он улыбнулся и передал ей большую белую кружку с чаем. Бетти поставила ее на небольшой столик рядом с креслом. Ребенок у нее на коленях вел себя смирно и почти не вертелся, зачарованный пластмассовым браслетом у нее на запястье. Из небольшого радиоприемника, настроенного на рок-волну, доносился последний сингл «Суперграсс». Песня была о том, как это клево быть молодым и забивать «косяки». Дом сделал звук погромче.
Ты уже слышала эту их новую композицию? спросил он.
Бетти покачала головой.
Она будет суперпопулярной, предсказал он и, задумчиво приставив палец к подбородку, некоторое время вслушивался в гитарный запил. Да, точно, подтвердил он через минуту. У этих парней есть драйв. Правда, на сцене они ведут себя как банда мартышек, но драйв у них есть. Тебе понравилась «Попавшийся легавым»?
Бетти пожала плечами с самым независимым видом. «Даже не знаю, понравилась или не понравилась. Трудно сказать», вот что ей хотелось передать этим жестом.
Эта песня настоящий хит. Жаль, не я ее написал. А тебе нравится эта песня, сынок? обратился он к Донни.
Мальчик на секунду поднял голову от раскромсанной газеты.
Да. Она похожа на выходные.
Дом рассмеялся.
В точку, сынок! воскликнул он. Именно на это она и похожа. На выходной день, когда можно отдохнуть от старости!
Или от того, чтобы быть маленьким, заметил Донни, и Дом снова расхохотался.
А что такое «косяк»? спросил мальчик.
Это другое название сигарет тех самых отвратительных вонючих палочек, которые папа и мама не выпускают изо рта.
Донни наморщил нос.
Фу, сказал он. Я никогда не буду курить косяки.
Вот и молодец, одобрил Дом.
Отвратительная привычка, согласилась Бетти.
Так во сколько тебе нужно освободиться? внезапно спросил Дом.
Моя смена начинается в пять, так что было бы неплохо освободиться, скажем, в четыре.
Отлично. Одна из секретарш Эйми это моя жена заедет за детьми в три, так что ты освободишься даже раньше. Мне как раз надо поработать в кабинете, разобраться с кое-какими делами, так что Ты не против, если я оставлю тебя с детьми одну, скажем, часа на два?
Конечно, я не против. За этим я и пришла, разве нет?
Если тебе что-то понадобится, я буду в своем кабинете на верхнем этаже. Дети уже перекусили, пеленки Астрид ты поменяла, а как включается телевизор знает Донни. Ты ведь знаешь, да, сынок?
Донни серьезно кивнул.
В общем, чувствуй себя совершенно свободно, не стесняйся. В холодильнике полно отличного сыра Дом распахнул дверцу бледно-зеленого американского холодильника. Вот чай. Он показал на чайник. Вот кофе. Он открыл дверцу буфета. А если понадобится чем-то занять детей Он распахнул еще одну дверцу, за которой лежали на полках стопки бумаги, книжки-раскраски, карандаши, головоломки и куклы. Основные правила таковы Дом принялся загибать пальцы. Никуда не ходить с фломастерами, рисовать только за столом. Никакого сахара. Никакого свежего молока для Акации в холодильнике есть соевое. Не хлопать дверьми никакими, даже холодильника. И не трогать музыкальный центр, ясно, Донни? Все остальное разрешается. И еще: что бы ты ни говорила, я все равно заплачу́ тебе за сегодняшний день. Дом бросил на нее слегка покровительственный взгляд, и Бетти улыбнулась.
Ладно. Так уж и быть.
Значит, договорились. И он положил ладонь себе сзади на шею. Вид у него был такой, словно он хочет добавить что-то еще, однако Дом промолчал. Вместо этого он повернулся к детям, чтобы предупредить их о быстром и страшном возмездии, которое настигнет каждого, кто посмеет ослушаться «тетю Бетти». А еще через минуту он уже быстро поднимался по лестнице к своему таинственному «кабинету».
Поднявшись на ноги, Бетти огляделась. Акация по-прежнему сидела на разделочном столе и с сомнением разглядывала чужую тетю. Рот у нее был набит не до конца прожеванной резаной морковью. Донни продолжал щелкать своими детскими ножницами; груда бумажных обрезков занимала уже почти весь стол. Астрид, которую Бетти все еще держала на руках, вдруг показалась ей тяжелее, чем она рассчитывала, но девочка, по крайней мере, не плакала и почти не шевелилась. Ну какие могут быть проблемы с этими детьми, невольно подумала Бетти. Это же не дети, а сущие ангелы!