Почему он ей до такой степени доверяет?
Впрочем, Бетти знала почему. Между ними существовала связь. И эта связь установилась даже не сегодня, когда они столкнулись в кафе, а еще раньше, когда он курил у окна, а она курила на пожарной лестнице. Он увидел ее, она увидела его, и оба поняли, что они ровня. Быть может, это произошло совершенно неожиданно для него, быть может даже на уровне инстинкта, но Дом Джонс увидел перед собой девушку, с которой мог бы подружиться, которую он мог знать в юности, в которую мог бы влюбиться и которой он мог доверить свои проблемы.
Положив Астрид на пеленальный столик, Бетти достала все необходимое и принялась за работу. Через пять минут она уже спустилась вниз и вошла в кухню, держа в одной руке чистенького, улыбающегося ребенка, а в другой грязный подгузник.
Куда его? спросила она у Дома Джонса, который нареза́л морковь соломкой на гранитном рабочем столе возле раковины.
Поглядев на скомканный подгузник и на счастливую мордашку дочери, которая самозабвенно пускала слюни на джинсовую куртку Бетти, Дом Джонс кивнул.
Отличная работа, Бетти. Кидай сюда. Он нажал на педаль, поднимавшую крышку большого хромированного бака для отходов, и Бетти бросила подгузник поверх кучи, состоявшей из морковных очистков, пустых пивных банок, ресторанных коробок, в которых берут блюда навынос, засохших кусков пиццы и бесчисленных сигаретных окурков, вытряхнутых, по всей вероятности, из пепельницы.
Мусор Дома Джонса!
Прекрати, одернула себя Бетти. Просто прекрати, и все!
Донни сидел на высоком барном табурете за столом в центре кухни и резал на полоски газету с помощью ножниц с закругленными концами. Поглядев на Бетти большими печальными глазами, он продолжил свое занятие.
Что это ты делаешь? спросила Бетти, присаживаясь напротив и устраивая Астрид на коленках.
Мальчик не ответил.
Дон, сказал Дом, держа в руке очередную очищенную морковку. Бетти задала тебе вопрос.
Не хочу Бетти. Хочу Мойру, капризно отозвался Донни, дернув плечом.
Дом со вздохом отложил морковь и, опустив руку на плечо сына, слегка пожал.
А ты знаешь, где работает Бетти?
Мальчик снова пожал плечами.
Она работает в большом красивом ресторане, где подают отличные гамбургеры!
Донни посмотрел на Бетти, и его большие глаза сделались еще больше.
Что это ты делаешь? спросила Бетти, присаживаясь напротив и устраивая Астрид на коленках.
Мальчик не ответил.
Дон, сказал Дом, держа в руке очередную очищенную морковку. Бетти задала тебе вопрос.
Не хочу Бетти. Хочу Мойру, капризно отозвался Донни, дернув плечом.
Дом со вздохом отложил морковь и, опустив руку на плечо сына, слегка пожал.
А ты знаешь, где работает Бетти?
Мальчик снова пожал плечами.
Она работает в большом красивом ресторане, где подают отличные гамбургеры!
Донни посмотрел на Бетти, и его большие глаза сделались еще больше.
В «Макдоналдсе»? с надеждой спросил он.
Нет, покачала головой Бетти. Этот ресторан немного похож на «Макдоналдс», но он по-другому называется. Я работаю в «Вендиз».
Надежда во взгляде Донни погасла, и он отвернулся.
Дом посмотрел на нее и улыбнулся.
Когда ты подрастешь, сказал он сыну, ты узнаешь, что такое ресторан «Вендиз», и поймешь, что он куда круче всяких там «Макдоналдсов». «Макдоналдсы» для малышни, а «Вендиз» для взрослых, которые понимают, что к чему.
Пока он говорил, Бетти перебралась вместе с младенцем в большое кожаное кресло в углу. Вторая дочь Дома (как ее зовут, Бетти уже забыла, ей только смутно помнилось, что это как-то связано с деревьями), сидела рядом с отцом на разделочном столе и таскала морковные палочки. В отличие от младшей сестры и старшего брата, волосы у нее были темными, а личико не таким румяным и цветущим. Она была нисколько не похожа ни на отца, ни на мать (ее фотографии Бетти несколько раз видела в музыкальных журналах). Пожалуй, если бы Бетти не знала точно, кто ее родители, она могла бы принять ее за приютскую сироту, страдающую легкой экземой. Тем не менее малышка уже сейчас была довольно красива, особенно хороши были огромные голубые глаза и величественная, как у настоящей леди, осанка. Одета она была в свободный блузон и леггинсы, и то и другое черного цвета, так что Бетти невольно подумала: довольно странная манера одевать ребенка. Впрочем, она почти сразу вспомнила, что Акация не обыкновенный ребенок, а дочь рок-звезды. Даже двух звезд.
А у звезд свои причуды.
Мне нравится твой дом, сказала она.
Спасибо. Дом кивнул. Я всегда мечтал иметь собственный дом в Сохо. Даже когда был совсем молодым.
Я тоже мечтала.
Он поглядел на нее с любопытством.
Вот как?
Да. Когда мне было пятнадцать, мама привезла меня Лондон. Мы пошли гулять и вроде как заблудились в лабиринте здешних переулков, боковых улочек и тупиков До сих пор я помню это странное ощущение Сквозь меня как будто тек бодрящий электрический ток, и мне даже захотелось заблудиться еще сильнее так, чтобы уже никогда не найти обратной дороги.
Понятно. Дом кивнул еще раз. Нет, я действительно тебя понимаю. Примерно то же самое чувствовал и я. Мне тогда было лет двенадцать, но я хорошо помню, как я шел мимо этого самого дома и увидел грязные ступеньки, которые вели куда-то вниз. Окна были сплошь покрыты грязью, но над лестницей мигала синяя неоновая вывеска «Только для членов клуба». Господи, как же мне хотелось узнать, что происходит там, внизу, хотелось вступить в этот загадочный клуб! Мне было абсолютно все равно, что это за клуб, пусть даже это был клуб геев или клуб анонимных алкоголиков, хотя последнее маловероятно. И вот когда мы подписали наш первый контракт и получили наш первый гонорар, я точно знал, на что его потрачу. Дом с гордостью оглядел кухню. На мой собственный кусочек Сохо. Он улыбнулся.