Так и есть, Бетти. Так и есть.
Моя бабушка Она ненадолго замолчала, пытаясь ухватить промелькнувшую в голове новую мысль. Я всегда думала, что она прожила на Гернси всю свою жизнь. Я была уверена, что все ее интересы ограничивались нашим крошечным островком. Ее дом, ее муж, ее сын, ее любимый яхт-клуб все, что она знала и любила, все это находилось на Гернси. Но когда моя бабушка умерла, выяснилось, что в молодости она бывала в Лондоне. Она приехала сюда, когда была примерно в моем возрасте, и встречалась с известными джазовыми музыкантами, художниками и прочими знаменитостями. Один из художников даже написал ее портрет, который выставлен в Национальной портретной галерее.
Портрет твоей бабушки? Ты серьезно?..
Честное слово. Бетти кивнула. Но дело не в этом. Я вот о чем подумала: ведь бабушка когда-то начинала свою взрослую жизнь почти так же, как я: у нее были и планы, и надежды, и представления о том, как должна сложиться ее судьба, но в итоге она снова оказалась на острове, где прошло ее детство, и даже родила сына, которого до конца жизни терпеть не могла. А раз так Выходит, на самом деле нужно просто плыть по течению, потому что жизнь всегда может повернуться не так, как рассчитываешь Она снова пожала плечами. А ты как думаешь?
Дом кивнул.
Возможно, ты и права, сказал он задумчиво. Наверное права. Я как-то об этом не задумывался. В моем случае все достаточно просто. Чуть не с самого детства я двигался к своей цели практически по прямой, никуда не сворачивая и не отклоняясь, и достиг почти всего, о чем мечтал.
Да, конечно, согласилась Бетти. Но ведь ты еще достаточно молод.
Говорят, это проходит.
Пусть так. И все равно это не значит, что стать известным музыкантом с самого начала было твоим твоим предназначением. Быть может, пройдет еще несколько лет, ты бросишь музыку и станешь Ну, не знаю, может быть, даже фермером. Ты будешь разводить овец и свиней, а если кто-то спросит тебя о прошлом, ты только разведешь руками и скажешь: «Я нашел свое настоящее место в жизни. Для этого я появился на свет, и ничего другого мне не надо. Даже не знаю, какого черта я потратил столько времени на эту дурацкую поп-музыку!»
Дом задумчиво почесал подбородок.
Гм-м проговорил он. Фермер-свиновод?.. В этом что-то есть. А знаешь, я действительно мог бы им стать. Честное слово мог бы! А ты была бы женой фермера-свиновода Дом рассмеялся, словно стараясь загладить неловкость своего последнего замечания, но Бетти никакой неловкости не заметила. Напротив, его слова показались ей почти пророческими, и сердце Бетти болезненно сжалось в груди. Будто наяву она увидела, как сидит вместе с Домом и его детьми за длинным деревянным столом и разливает из кувшина молоко в грубые глиняные кружки, а за окном виднеются акры зеленеющих полей и стада гладких, розовых свиней. Она даже ощутила запах простой и здоровой пищи из очага, в котором что-то поджаривалось на большой закопченной сковородке. Она, Бетти Дин, жена фермера! Жена бывшей поп-звезды. Жена бывшего выпивохи, неудержимого бабника и любителя плотских удовольствий, который перевоспитался и вернулся к корням Все это Бетти видела, чувствовала, обоняла несколько невероятно долгих мгновений, и лишь усилием воли ей удалось выкинуть эти соблазнительные картины из головы
Ну вот, опять ты за свое, упрекнула себя Бетти. Интересно, до каких пор она будет провидеть свою судьбу в каждом вскользь оброненном замечании, в каждом туманном намеке? Уж конечно, ее будущее никоим образом не может быть связано с фантастическими планами Дома забросить музыку и, сделавшись фермером, разводить свиней. Ее будущее и ее судьба связаны только с настоящим: с остатками бузинного сиропа в бокале, с жарящимся в духовке цыпленком и со сладким картофелем, потому что каждый, кто строит великие планы, может очень легко снова оказаться на Гернси, чтобы год за годом изнывать от одиночества в старом, холодном доме на краю утеса.
Тебе грудку или ножку? спросил Дом, занося разделочный нож над золотистой, истекающей жиром тушкой цыпленка.
И того, и другого, ответила Бетти, возвращаясь от своих возвышенных мыслей к цыпленку насущному. Спасибо.
Еда была по-настоящему вкусной она даже удивилась, что Дом умеет так хорошо готовить. Цыпленка Бетти уписывала за обе щеки, не забывая, впрочем, делать перерывы, чтобы рассказать Дому об Арлетте, о ее таинственной наследнице, о Гидеоне Уорсли и Южном синкопированном оркестре, об Александре и ее полном замечательной винтажной одежды агентстве, а также о женщине по имени Клара Каперс.
Ее рассказ потряс Дома до глубины души.
Поразительно! воскликнул он, глодая цыплячье крылышко. Ты могла бы написать об этом книгу.
Наверное, могла бы, согласилась Бетти. К сожалению, пока мне не хватает самого главного конца. Когда я буду хотя бы приблизительно знать, чем все закончилось, тогда, быть может, я и попробовала бы записать бабушкину историю.
А как, собственно, ты собираешься это узнать? поинтересовался Дом.
Пока не знаю. Один приятель Александры, он специалист по истории британского джаза, обещал выяснить все, что можно, о гастролях Южного синкопированного оркестра в Лондоне. А Джон ты его видел, он торгует на рынке старыми пластинками обещал, что поищет информацию в старых газетах.