Ближе к вечеру пришел Гюнтер с докладом. Разрушительная деятельность змеелюдов, слава богам, не увеличивалась, но, к сожалению и не уменьшалась. В бухгалтерии потолок почти успокоился, не мигал, не завывал, а только протекал. Откуда там вода взялась в цельной скале над бухгалтерией, понятия не имею, но с потолка всё время капало, хоть и не сильно, но достаточно, чтобы вывести из себя Агриппину Падловну. Она, обвинив во всех грехах почему-то Лиховида, гонялась за ним по коридорам с веником, а-ля фрекен Бок за Карлсоном. Не поймала, конечно, но хоть душу отвела. Или что там, у кикимор вместо души?
Тронный зал пророс коноплёй. Придворные вначале обрадовались и побежали собирать урожай, но растения тут же засохли и рассыпались в пыль. Бесы пробовали и пыль в дело приспособить, но в результате получили только сыпь по телу и закручивание штопором хвостов.
На кухне во время кормления монстриков из отдела санитарии и утилизации, в мисках со щами появились огромные мадагаскарские тараканы. Монстрики, правда, только обрадовались, но факт колдовского вмешательства всё-таки был.
В конюшне прямо из воздуха возникла тридцативёдерная бочка портвейна. Обслуживающие конюшню скелеты не сразу обнаружили этот подарочек, а когда обнаружили, было уже поздно все лошадки упились до совершенно скотского состояния. Один только умничка Максимилиан, заподозрив неладное, принимать участие в неожиданном банкете отказался и правильно сделал. Помимо алкоголя, портвейн был щедро сдобрен слабительным. Представляете, что творилось потом в конюшне? Максимилиан на время переселился в художественную галерею имени Кощея, а взбодрившиеся тараканами спецы из отдела санитарии и утилизации, были вызваны на помощь обслуживающим эту настоящую Авгиеву конюшню, скелетам.
А завершил вечер вызов от Олёны по булавочной связи. Меня срочно просил приехать в Лукошкино участковый. Что там у них случилось, выяснить не удалось, но на самом деле это было мне только на руку. С Варей смогу повидаться.
Разбудило меня громкое ржание и мат Михалыча. В смысле, ржание было настоящее, конское. Ну и Михалыч был самый натуральный.
Они мне хоть когда-нибудь поспать дадут?
Одевшись, я прошел в кабинет, рявкнул «Отбой!» идущему в генераторную Дизелю, отмахнулся от захныкавших Тишки да Гришки, как же, утренних мультиков их лишили, и вышел в коридор. Там дед подпрыгивая под мордой Максимилиана, орал на него мол, неча Федьку будить спозаранку, мол и так внучек не выспаетси. Ну, тут с дедом не поспорить, всё верно. Максимилиан же, морщась, гудел, что за ночь дороги морозцем прихватило и лучше сейчас выехать, чтобы грязь не месить. И этот прав. Все вокруг правы, а отдуваться мне, вставать на рассвете, да трястись в дороге.
От вы как хотите, категорически заявил дед, а без завтрака я, тебя Федька, никуда не пущу!
Полчаса роли не сыграют, устало согласился ученый конь. Кушайте на здоровье, Федор Васильевич, а я вас у ворот ждать буду, он покосился на деда. Там и потише и скелеты, что яму закапывают, куда как вежливее некоторых будут.
Подковы не потеряй, буркнул ему вслед Михалыч и повернулся ко мне. А ты чего рот раззявил? Марш умыватьси и за стол!
Что ты, деда, сегодня такой взъерошенный? Оладики не удались?
Оладики удались, отрезал дед. Ну, вот куда ты Федька опять один намылилси? Виданое дело, второй раз подряд без меня в Лукошкино лыжи навострил!
А понятно. Заскучал дед под Лысой горой, душа подвигов просит.
Вот зачем ты, внучек, девкам нашим ту коробку переносную отдал? Мы бы сейчас с тобой вдвоём в город и махнули бы. Ты и поспать бы успел, и позавтракать по-человечески, да и задницу отбивать об этого грамотея копытного не надо было.
Ну деда А Маше с Олёной как в Лукошкино пробраться? Горыныч же Калымдая повёз Кстати, как у них дела, интересно?
И на Максе потряслись бы, ничего с нашими красавицами не случилось бы, проворчал дед. А как у Калымдая дела у Горыныча и спроси.
Как я у него спрошу? я принял протянутое дедом полотенце. Булавки же так далеко не добивают.
Я ить смотрю на тебя, внучек и просто любуюсь. Просто глаз оторвать от такой красоты не могу.
Ты чего, дед?
И собой хорош-пригож, ростом не обижен, кушаешь только плохо, но это я исправлю Просто добрый молодец! Иван-царевич из сказок! И такой же дурак.
Да ну тебя, дед Ну что не так?
Ложка у тебя на шее для чего болтаетси? Щи хлебать?
Ой, блин я даже покраснел. Верно, деда, дурак у тебя внучек
Ничего, Федька, не горюй, сразу подобрел Михалыч. Старших слушай, мы, мудрые люди, плохого не насоветуем Куда за оладиками полез?! А кашу?!
После завтрака я брякнул ложкой о край стола и тут же из воздуха послышался бас правой головы:
Слушаю внимательно, Ваше грозное, неповторимое, ужасное и злодейское Величество!
Кончай прикалываться, Горыныч. Как у вас дела?
Голодаем, пропищала левая. Прикинь, Федь, на всю округу не то, что коровки, даже барана полудохлого не найти!
Что, даже оленей или лосей по лесам нет? удивился я.
Так это же ловить надо
Совсем ты, Горыныч обленился у меня на службе Ладно, вернётесь, я тебе пир устрою и отпуск хотя нет, с отпуском ты, наверное, обломаешься, дел полно. А вот пир обещаю.