В обеих культурах богатство больше не представляет собой средство выживания. Оно напрямую привязывается к ценности отдельно взятой личности. Молодой обитатель пригорода, обладающий массой преимуществ (образование в частной школе, усиленная подготовка к вступительным экзаменам в колледж, семестр за границей в Париже или Шанхае), все равно тешит себя иллюзией, что в мир привилегий он попал благодаря собственным талантам, усиленной работе и выдающимся способностям в области решения проблем. Деньги уничтожают любые сомнения. А другие члены его круга подыгрывают ему, создавая сообщество взаимного восхищения. Они с радостью доказывают нам, что представляют собой продукты работы дарвиновского естественного отбора, тогда как со стороны это выглядит как комбинация слепой удачи и выигрыша у системы.
В обеих индустриях реальный мир со всеми его проблемами воспринимается с большой дистанции. Работающие в них люди стремятся подменить людей наборами данных, превратить их в более эффективных покупателей, избирателей или работников, чтобы оптимизировать какую-нибудь цель. Это совсем легко сделать и оправдать, когда успех приходит в виде безличного результата и когда задействованные люди остаются такими же абстракциями, как цифры на экране.
Параллельно с работой в области обработки данных я уже вела свой блог и все больше была вовлечена в движение «Захвати Уолл-стрит». Все больше и больше меня беспокоило отчуждение технических моделей от реальных людей и моральные последствия этого отчуждения. На самом деле я видела появление того же механизма, который я наблюдала в мире финансов: ложное чувство безопасности, которое вело к распространению далеких от совершенства моделей, определения успеха, которые служили оправданиями самим себе, и растущие петли обратной связи. Людей, которые пытались противодействовать этим процессам, обзывали ностальгирующими луддитами.
Я гадала, какой аналог кредитного кризиса мог бы случиться в области Больших данных: пока что вместо бума я наблюдала эволюционирующую антиутопию со все увеличивающимся неравенством. Алгоритмы позаботятся о том, чтобы те, кого они объявили неудачниками, неудачниками и остались. Счастливое меньшинство станет еще больше контролировать экономику данных, купаясь в возмутительной роскоши и убеждая себя в том, что оно ее заслуживает.
Проработав два года в области Больших данных и многому научившись, я поняла, что мой путь к окончательной утрате иллюзий более или менее завершился: злоупотребление математикой приобретает все более впечатляющие масштабы. Несмотря на ежедневное ведение блога, я почти перестала успевать отслеживать все способы манипуляции, контроля и запугивания людей алгоритмами. Это началось с учителей, пострадавших от ярма модели подсчета качества их работы, но ими не закончилось. Чувствуя все растущую тревогу, я ушла с работы, чтобы сосредоточить все усилия на исследовании этой проблемы.
Гонка вооружений: поступление в колледж
Если вы сядете поужинать с друзьями где-нибудь в Сан-Франциско или Портленде, то, скорее всего, обнаружите, что никто из вас не хочет попробовать то, что заказал другой. Никто не ест одно и то же, все придерживаются разных диет от веганской до разных вариантов палеодиеты, причем свято их соблюдают как минимум месяц или два. А теперь представьте себе, если одна из таких диет допустим, та же диета пещерного человека стала национальным стандартом и 330 миллионов людей обязаны соблюдать ее требования.
Эффект будет разрушительным. Для начала единая национальная диета просто уничтожит экономику сельского хозяйства. Спрос на официально одобренные сорта мяса и сыра (а затем и цены на них) взлетит до небес. В то же время отрасли, занимающиеся выращиванием продуктов, которые отвергнуты диетой, например сои и картофеля, будут разорены. Разнообразие практически исчезнет. Пострадавшие фермеры пустят ненужные больше площади зерновых на разведение коров и свиней, даже если почва для этого не подходит. Увеличившееся поголовье скота будет потреблять огромное количество воды. И, наконец, нет нужды говорить о том, что единая диета превратит многих из нас в совершенно несчастных людей.
Что общего у единой национальной диеты с ОМП? Масштаб. Любая формула идет ли речь о диете или об индивидуальном номере налогоплательщика в теории может быть совершенно невинной. Но когда она превращается в национальный или международный стандарт, она создает свою собственную деформированную и искривленную экономику. Именно это и случилось с высшим образованием.
Что общего у единой национальной диеты с ОМП? Масштаб. Любая формула идет ли речь о диете или об индивидуальном номере налогоплательщика в теории может быть совершенно невинной. Но когда она превращается в национальный или международный стандарт, она создает свою собственную деформированную и искривленную экономику. Именно это и случилось с высшим образованием.
Начался этот процесс в 1983 году. Пытаясь выжить, журнал U. S. News & World Report задумал амбициозный проект. Было объявлено, что журнал проведет оценку 1800 колледжей и университетов по всей стране и расположит их в рейтинге по качеству образования. Этот рейтинг стал бы полезным инструментом, который мог бы помочь миллионам молодых людей правильно сделать первый большой выбор в их жизни. Для многих из этих молодых людей он стал бы указанием на начало карьерного пути, дал бы им новых друзей, а может быть, и спутника жизни. Более того, редакторы надеялись, что рейтинг колледжей может стать новостной сенсацией. Возможно, тираж U. S. News даже сравнится на какое-то время с его соперниками-гигантами Times и Newsweek.