Лис потерял дар речи.
Обернулся.
И лицом к лицу столкнулся с тем, кто давно погиб
С Никитой.
Все, приплыли. Здравствуйте, я ваша крыша, пробормотал сталкер. Я сбрендил. Я сумасшедший. Кто бы сомневался! Так, уходи! Уходи, ты не Никита, ты фантазия! Фантазия! Фантом сраный!
Так-то оно так, но это совершенно не отменяет того факта, что Кон до сих пор жив, а мы мертвы. Лис, прощать предателей не наш стиль.
Мой отец, Лис сдался и покорился грезам, всегда учил поступать так, как того требует разум, а не веление сердца. Однажды я сглупил. Поддался желанию, эмоции. Когда устраивал перестрелки с бандитами, губя новичков. Когда жестоко расправился с Севкой Беспалым на машинно-тракторной станции. Но с Коном все по-другому. Если бы я убил этого змееныша, Миша отправился бы за ним на тот свет. Малинин не простит смерть своего верного песика. Ни при каких раскладах. Если бы я сам вытащил Рохлю из Долины, торговец не оставил бы нас в покое. Что ему стоит послать за нами ручного убийцу с «Печенегом»? А оно мне надо? Надо, чтобы из-за меня, из-за моей ненависти умер случайный человек? Рохля. Не бандит, и не убийца! Просто человек. А что изменит смерть Кона? Ровным счетом ничего. Не вернет вас из мертвых. Если бы вернула, я бы его сразу убил, на месте, вместе с Рохлей, с Малининым и Жорой. Но вы погибли в тот день. И ничто не в силах воскресить вас. С того света не возвращаются. А Кон Вижу, что он мучается. Жизнь это и есть его наказание.
Из мертвых еще как возвращаются, особенно в Зоне. Взгляни на это место. Эх. Ты, как и всегда, поешь складно, брат. Ты всегда был умником среди нас. Но ты в темном подвале. А он там. В тепле. Ты умираешь, Лис, не будь наивным подростком, что лезет помогать всем и каждому. Мог бы перевернуть все. Дождался бы, пока твой блаженный попутчик склеит ласты. Пошел бы себе дальше со спокойной совестью. От смерти никто не застрахован, особенно на территории проклятых. А ты бы забыл, Лис. Всегда есть способы заглушить совесть. Напиться до усрачки в баре «Удара», зажечь с хорошенькой девушкой, оттянуться по полной и завалиться спать. Во сне все, кто тебе дорог, живы, и совесть молчит. Но нет. Шило в жопе не дает покоя. Всех спасти. Всем помочь. А как, если себе помочь не можешь? Если выберешься, сделай то, что ты обязан. Нельзя прощать
Я его не прощал. Бог простит.
Бог? Все еще веришь в сказки? Если бы Бог существовал, то не носила б земля таких людей, как Кон. И ты бы сейчас тут не сидел.
Я его не прощал. Бог простит.
Бог? Все еще веришь в сказки? Если бы Бог существовал, то не носила б земля таких людей, как Кон. И ты бы сейчас тут не сидел.
Меня не волнует. Хватит. Тебя здесь нет. Ты морок. У меня едет крыша. Мне пора в психушку.
Подумай над тем, скольких людей ты спасешь, убив двух подлецов: одного мелкого выродка и его босса-торговца.
Ой, я тебя умоляю. Что может натворить Кон? Не питаю иллюзий на его счет, но я же видел: парень подавлен. Быстрее он сам себе пулю в лоб пустит. Пускай и дальше коптит небо. Мерзкая псина он, да. Но пойми: месть бессмысленна по сути своей. Нет в ней удовлетворения. И нет правды. Справедливость? Ее там тоже не сыскать. Я шел убивать бандитов на станции, потому что надеялся, что угомонюсь. Что хоть кому-то из тех, кто зверствовал в Карьере, отомщу. И сам стал животным. Бил его ножом. Живого человека. Кромсал. Всегда презирал таких палачей. И сам превратился в зверя. Улавливаешь? Месть это мрак и пустота. А во тьме нет ни радости, ни удовлетворения.
Ответа Лис не дождался.
Никита растворился в вечности.
Сталкера затрясло.
Если бы он знал, что морок, сказавший про сохранение жизней многих людей, окажется прав
Если бы
Голова казалась чугунной, как после попойки. Лису вспомнились лихие времена, когда ему было всего двадцать. Вспомнилось, как в институтской общаге, вечно тусклой, как мутное стекло, пропахшей канализацией и дешевой бурдой, он устраивал алко-марафоны. Шел на рекорды, сметая рюмку за рюмкой. Одну, вторую, третью, четвертую, пятую, шестую И никто его перепить не мог. Собутыльники сдавали позиции уже на пятой, а он, Лешка тогда его еще никто не звал «Лисом» мог выжрать и все десять. Даже не закусив.
Но нужно вернуться к настоящему.
Илья.
Лис стал думать, вспоминать и анализировать, чтобы хоть как-то притупить боль, раздирающую черепушку.
«Нет, правда. Как такое возможно? В Зоне, без преувеличения, обитают тысячи сталкеров, тысячи глупцов, что лезут сюда за легкой наживой. Они ходят по самым разнообразным маршрутам. А мне «посчастливилось» встретиться именно с тем, кого я знал и когда-то изгнал из деревни. Судьба? Я должен был убить его? Еще тогда, когда Сизого нашли с размозженной башкой? Пожалел ведь пацана, хотя он так по-скотски поступил. Башню снесло из-за происходящего? Кто же теперь ответит? Или это мне снесло башню? задался вопросом Лис. Что, вообще, за видение с Никитой? Я отключился? Не особо-то и похоже, что отключился. Все так реально».
Никита.
Щуплый паренек с глубоким шрамом через левую щеку. Он никогда не распространялся о своем прошлом, но про шрам рассказал. Сослуживцы оставили, когда срочную проходил. Случилось ему попасть в окружение хамоватого быдла, призванного, как казалось, из самых мерзких районов страны. Один подонок в туалете подкараулил. Никите повезло отбиться и вырваться, но отморозок-таки оставил на лице парня напоминание о себе. Дальше служил более или менее спокойно, позже их отправили на северный контрольно-пропускной пункт, и он решился на идиотскую затею смыться в Зону.