В течение ноября планы немецкого командования менялись неоднократно, но первоначальная задача широкого охвата с наступлением до Ярославля никогда не отменялась. Об этом свидетельствует запись начальника немецкого Генштаба в его дневнике. «Конечная цель выход на рубеж Ярославль, Рыбинск (а возможно, Вологда) остается прежней, если подвоз снабжения и погода позволят достигнуть этой цели»[386].
Однако планирование на уровне группы армий «Центр» постепенно сводилось к уменьшению глубины охвата Москвы.
11 ноября, накануне решающего наступления, фон Бок пишет в дневнике: «Более того, я уже не тешу себя надеждами, что те задачи, которые я сам ранее обозначил как «важные» в своем приказе группе армий об окружении Москвы, а именно выход на линию Рязань Владимир Калязин, могут быть выполнены. Все, что нам теперь остается это попытаться соединиться с выдвинутыми нами передовыми заслонами на генеральной линии Коломна Орехово Загорск Дмитров, что является совершенно необходимым условием для окружения Москвы. Я буду совершенно счастлив, если находящихся в нашем распоряжении войск будет достаточно для выхода на эту линию
При этом промежуточными задачами этой операции является выход к реке Москва и каналу Москва Волга и захват имеющихся там переправ»[387].
Это означает, что командующий группой армий «Центр» уже за четыре дня до начала решающей атаки был готов отступить от плана, предписанного ему верховным командованием.
«Германское командование видело, что для широкого охвата столицы и решения стратегических задач за ее пределами у немецких войск может не хватить сил, однако, с другой стороны, опытные генералы понимали, что и брать город фронтальным штурмом тоже тяжелейшая задача, это означает увязнуть в кровопролитных боях в сильно укрепленном и застроенном районе. Факты говорят за то, что германское командование выбирало компромиссный вариант, концентрируя силы на флангах советской обороны и рассчитывая, что удачные решения будут найдены уже в ходе самого сражения»[388].
Видимо, в конце ноября командующий ГА «Центр» счел, что решение найдено. Главные усилия были направлены против северо-западного участка обороны Москвы, а окружение столицы отошло на второй план. В результате все действия соединений, занимавших северный фланг группы армий, свелись лишь к обеспечению этого главного наступления.
«Для того чтобы ворваться в Москву с северо-запада, командующему ГА «Центр» требовалось обеспечить свой левый фланг. Поскольку 9-я армия уже не могла продвигаться на восток, эта задача ложилась целиком на 3-ю танковую группу (в которую и входили 14-я мтд и 7-я тд, вышедшие к каналу в районе Дмитров Яхрома Прим. автора)»[389].
Из всего изложенного можно заключить, что удержание плацдарма в тот момент уже носило в глазах командующего группой армий «Центр» второстепенный характер. Отсюда его разрешение уйти с предмостных позиций у Яхромы при сильном нажиме, о чем упоминалось ранее. Мы также видели, что главной задачей фон Бок считал движение 3-й танковой группы по направлению к Москве. Для штурма города ему были нужны все наличные силы, и он рассчитывал их получить, удерживаясь на рубеже канала с применением минимума средств. Здесь его замысел был сорван героическими действиями группы Захарова на Рогачевском шоссе. В течение нескольких последних дней ноября 1941 г. она сдерживала те танковые дивизии (1-ю и 6-ю), появления которых у Красной Поляны ждал фон Бок. Эти немецкие соединения, как увидим дальше так там и не появились.
Разбитый немецкий бронетранспортер в Красной Поляне. С большой долей вероятности тот самый, что ценой жизни уничтожил политрук Л.Е. Женевский, именем которого названа улица в г. Лобня.
В те дни, когда происходили описываемые события, командующий ГА «Центр» занимался проведением исторических параллелей, пытаясь найти в прошлом аналогии для текущих военных действий. Его взор обращался к решающему сражению первой мировой войны битве на Марне.[390] Но, похоже, именно в тот момент фон Бок не осознавал, что под Москвой тоже идет решающая битва Второй мировой.
«Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне, указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения» [391].
«Фон Бок сравнивает сложившуюся обстановку с обстановкой в сражении на Марне, указывая, что создалось такое положение, когда последний брошенный в бой батальон может решить исход сражения» [391].
Эта запись от 22 ноября 1941 г. в дневнике Гальдера неоднократно цитировалась, но никто не объяснил, что за мифический последний батальон обнаружил немецкий генерал в не столь далеком 1914 г. В действительности батальонов этих было довольно много. Настолько много, что они составили целую армию (английскую). Батальоны вошли в знаменитую «марнскую брешь» (так принято называть разрыв в немецком фронте) и вынудили германские войска к отходу, что привело к краху стратегии блицкрига образца 1914 г. В затяжной войне Германия не имела шансов на победу. У немцев тогда не доставало не одного батальона, а очень многих.