Непосредственно Красную Поляну защищала 4-я рота 1-го сп 2-й Московской сд с пулеметным взводом. Она была переброшена сюда автотранспортом в течение ночи на 30 ноября и к утру заняла оборону на западной и северо-западной окраине поселка. Эти подразделения и вошли в соприкосновение с превосходящими силами противника около 16.00 этого дня. Только «поздно вечером противнику ценой больших потерь удалось ворваться в Красную Поляну» [384]. Потеряв во время боя до двух третей состава, в том числе командира, наша рота отошла в направлении Катюшек.
Остановившись на достигнутых рубежах, немцы, как обычно, начали вести разведку. Одна из их разведывательных групп натолкнулась на позиции 64-й сбр.
Остановившись на достигнутых рубежах, немцы, как обычно, начали вести разведку. Одна из их разведывательных групп натолкнулась на позиции 64-й сбр.
Согласно данным оперативной сводки 2 ее штаба, с утра 30 ноября происходила перегруппировка сил на левом фланге бригады, вызванная необходимостью растянуть ее фронт до Хлебникова. В связи с этим 3-й батальон бригады, находившийся до сих пор во втором эшелоне, вышел на передовой рубеж и до 18.00 занимался размещением своих подразделений на оборонительных позициях. Своим правым флангом батальон примкнул к 2-й роте 2-го сб своей бригады, чей фронт простирался до Киово. До 18.00 30 декабря 3-й батальон занимал своими подразделениями оборонительные позиции и производил доукомплектование вооружением и техникой.
Около 18.00 позиции батальона были атакованы противником. Силы немцев были оценены в усиленную роту. 3-я стрелковая рота нашего батальона контратаковала врага, и к 24.00 отбросив его на исходный рубеж (Горки, Нестериха), под прикрытием 1-го лап отошла на свои прежние позиции. После этого две роты батальона остались в районе обороны, а 3-я была отведена во второй эшелон на отдых. В ходе боя она понесла потери убитыми и ранеными, вышел из строя 82-х мм миномет[385].
П.В. Андреев, артиллерист 521-го сп 133-й сд, отличившийся в бою под Сафоново.
Из короткого сообщения о первом бое бригады ясно, что масштаб этого столкновения был не очень значителен. Со стороны 64-й сбр вела только одна рота 3-го батальона. Еще одна, 2-я рота 2-го сб, также вела бой с мелкими группами немецких автоматчиков. По-видимому, это также была разведка.
Собственно на этом эпизоде и закончились оборонительные действия 20-й А на краснополянском направлении. Уже на следующий день она начала атаки с целью возвращения деревень в окрестностях Красной Поляны и освобождения самого поселка.
Третья Марна
23 августа 1941 г. боевая группа 11-й немецкой танковой дивизии появилась перед мостом через Днепр у Окуниново, севернее Киева. Мост был подготовлен к подрыву. Командир саперного подразделения, увидев фашистские танки, связался по телефону со штабом фронта и запросил разрешения на взрыв, но телефонная связь оборвалась. Тут же был пущен в ход телеграф, но и телеграфист не успел передать приказ, потому что эта линия тоже вышла из строя. Пока командир на месте пытался добиться разрешения, время было потеряно. Мост остался цел. Части противника переправились через реку и захватили важный плацдарм. Для его ликвидации были применены несравненно большие, чем под Яхромой, силы армейских соединений (корпусов и дивизий), авиации и даже флота в лице Пинской флотилии. Однако противник отбил все атаки, и удержание плацдарма стало одним из важнейших звеньев в цепи событий, приведших к последовавшей вскоре катастрофе Юго-Западного фронта.
Шоссейный мост через канал у г. Яхрома пополнил печальный список оказавшихся в руках немцев мостов, подлежащих уничтожению при угрозе захвата противником (и часто уже подготовленных на этот случай к взрыву). Но более важен не факт захвата важного объекта, а то, что возникший на восточном берегу канала плацдарм был ликвидирован сравнительно быстро и относительно легко. Как видно из предыдущего примера, немцы не прощали своим противникам подобных промахов.
В нашем же случае захват моста вызвал некоторое оживление в вышестоящих штабах противника, но не повлек за собой никаких реальных действий по усилению передовых частей, например, за счет посылки сюда сил с пассивных участков фронта (свободных резервов группа армий «Центр» уже не имела). Такое перемещение происходило, но совсем с другой целью: усиливалась группировка, наступавшая непосредственно на Москву. Войска, дальше всех проникшие на восток, получили лишь моральное поощрение. Так, некоторое время спустя Мантейфеля наградили Рыцарским Крестом, однако никакого оперативного значения это уже не имело.
К концу ноября сказался порок планирования операции, имеющей целью глубокий обход
Москвы. Для этого требовалось явно больше сил, чем имелось в наличии. Силы эти еще и уменьшались в результате жестоких боев и были непрерывно боями связаны, что привело к уменьшению амбиций и стремлению если и осуществлять окружение, то только с выходом непосредственно на восточную окраину Москвы. Поэтому противник стремился наступать не в восточном, а скорее в юго-восточном направлении, пытаясь парировать и фланговую угрозу своим войскам, вышедшим к каналу. Нельзя недооценивать моральный фактор приближения к Москве. Она тянула к себе командиров всех степеней как магнит, ибо с падением столицы связывались надежды на скорое окончание войны.