Мистина взглянул на Ратияра. У него была мысль, по какой причине двое других Перезвановых отроков не хотят говорить с киевскими боярами, но он сильно сомневался, что те двое тоже могли до нее додуматься.
Но по всему выходит дреговичи! продолжал Лют. Иначе к чему им рожи мазать?
Чтоб страшнее было, хмыкнул Ратияр.
Людей Хельги Красного хотели напугать чумазыми мордами? усмехнулся Альв. Они ж не дети малые, они видали и похуже. На Боспоре заживо сгоревших
Чтоб страшнее было, хмыкнул Ратияр.
Людей Хельги Красного хотели напугать чумазыми мордами? усмехнулся Альв. Они ж не дети малые, они видали и похуже. На Боспоре заживо сгоревших
А те бесы об этом знали?
Но они не охренели, а? воскликнул Лют. Вот так, ни за что, взять и вырезать чужую засаду? Если мы теперь вырежем у них три-четыре веси, то будем правы.
Святослав жаждет крови, напомнил Мистина. Или славы, но тут обое рябое[9]. Эльга хочет от войны его удержать. Он еще слишком юн, чтобы воевать непрерывно. Если так бойко начать, то можно и до пятнадцатилетия не дотянуть. А другого сына у нее нет. Случись с ним что и ее наследниками станут дети Тородда.
Но что же поделать? Альв развел широкими ладонями. Кровь пролилась, пятьдесят четыре отрока да сам боярин с домочадцами это не еж нагадил. Князь не может просто взять и утереться.
Нет. Я вам больше скажу. Нам нужны новые данники, пока древляне не оправятся от разгрома, не выйдут из лесов, не разведут заново скотину и не засеют делянки. И здесь такой подарок повод для войны с Благожитом. Я был уверен, что мне придется его придумать а мне сами же дреговичи его на рушнике шитом поднесли.
Лют напряженно смотрел в лицо старшего брата. Его ум внушал Люту восхищение и робость он не верил, что даже семнадцать лет спустя сам станет настолько умным. Понимание замыслов брата давалось Люту с трудом, и это было особенно досадно в таких случаях, как сейчас когда он чувствовал, что от успеха зависит судьба державы.
Жаль Перезвана, вздохнул Альв, и дренгов его тоже. Самкрай взяли, против конницы Песаховой выстояли, половину Вифинии прошли, огнеметы дважды прошли и вот так вырезаны у себя дома невесть кем, какими-то йотунами с чумазыми рожами, не пойми за что и почему
Судьба! развел руками Ратияр. И похуже бывает, помнишь Радульва? Через какие хрипеня прошел человек, в сорока сражениях уцелел, а погиб от руки девки, и то по собственной же дури?
Вот именно судьба сама ничего не делает, подхватил Мистина. Все людскими руками. А люди просто так других людей не убивают, да в мирное время. Поссорься Перезван с местными из-за дичи или из-за девок
Если двое-трое сбегали тайком на игрища и попортили пару девок это не повод вырезать полусотенную засаду, Ратияр покачал головой. Ну, прислали бы старейшины просить выкуп за обиду. Перезван бы заплатил. А так это же война. Благожит хотел войны?
То-то и странно, Мистина взглянул на него. С чего Благожиту такие подарки нам подносить?
Да если бы он понимал, что это подарок!
А мы хотим с ним войны? тихо, с неловкостью из-за своей недогадливости уточнил Лют.
«Мы» это круг русской и полянской знати, для которой война означала сегодня добычу, полон и ратную славу, а завтра ежегодную дань мехами, медом, воском, полотном. Это было ему очень даже понятно: свою Деревскую войну Лют начал с удачного налета на Малин, привел скотину и полон.
Война подарила ему двух молодых жен знатного рода, за которых не было уплачено вено.
Мистина ответил не сразу, и Лют, за полгода совместной жизни успевший его узнать, видел, что брат отчасти раздосадован. Он еще не мог точно оценить положение дел, но уже знал решению будет мешать борьба различных людских желаний. Войны хотела дружина и многие бояре, но не хотела княгиня. А с желаниями княгини Мистина должен был считаться больше, чем с желаниями бояр и даже своими собственными.
Мистина посмотрел на Люта, и взгляд его смягчился. У него всегда теплело на сердце, когда он видел это свежее лицо, этот наморщенный лоб, пушистые русые брови, приподнятые в отчаянном усилии мысли, эти ореховые глаза, в которых тоже отражалось мучительное желание поскорее все понять. Отважный, решительный, его младший родич отлично исполнял поручения, даже сложные и опасные, на него можно было положиться в любом деле где ему заранее подробно объяснили, что и как. Надежных и храбрых людей Мистина всегда ценил, кто бы они ни были. Но вместе с Лютом в жизнь его вошла очень редкая гостья любовь. И этим Лют помогал Мистине тащить тяжеленный воз всех его дел и обязанностей в куда большей мере, чем сам думал.
Мягким движением Мистина наклонился к нему ближе, будто хотел поведать нечто очень доверительное.
Если бы, понизив голос, начал он, дреговичи не разорили Перезванец, мне пришлось бы самому устроить нечто в этом роде. Благожит если это был он избавил меня от мерзкой грязной работы. А теперь у нас есть законный повод пойти на Благожита и обложить его данью. Князь будет рад. Но прежде чем он поднимет своего «сокола» Мы должны понять, что же там произошло.
Он выпрямился и откинулся к спинке резного сиденья.