Мы всё это заберём, кивнул Розанов на чемодан. Александр Иваныч, вы уже когда-то имели дело с этим грузом, так захватите Кстати, Зинаида Петровна, кто именно из вашей семьи сочинил восьмую строфу?
Это же был коллективный процесс. Я уже и не помню.
На самом деле уже не важно. Из простого интереса, постарайтесь. Ну, вспоминайте! Восьмая строфа, третья строчка.
Эта строфа целиком маменькина, нетвёрдо вымолвила Зинаида.
Писатель усмехнулся:
Знаете, какой тогда курьёз допустили? Ну, поразмыслите на досуге.
Что ожидает меня? спросила Карамышева.
Сначала вы расскажете, как намеревались поступить с нами!
Ах, я до сих пор не знаю Выгадала до утра время подумать и радовалась.
Вы же нас убить думали! процедил Тиняков. Пятерых разом! Знаете, что за такое душегубство полагается по закону?
Вовсе не хотела я вас убивать! возразила Зинаида, стрельнув глазками. Может, испугать немножко. Бомба из старых маменькиных запасов, просроченная давным-давно.
А тела куда? неожиданно спросил Розанов.
Неподалёку решётка закрывает сток в Карповку, наивно ответила Зинаида.
Василий Васильевич лукаво прищурился:
Неужто сами дотащили бы?
Карамышева захлопала глазами.
Вот ещё! Флигель во дворе Лавр Баклага занимает, бывший каторжник, за «красненькую» и уважение помог бы.
Ведь разболтает!..
Да он спитой, больной, то и дело почечные колики, сколько там ему жить, махнула рукой Карамышева. Не успел бы.
Всё ясно. Тип женщины Ломброзо, поджал губы Розанов.
Простите меня! Сжальтесь же!.. Вступитесь за меня, Александр Иванович! Ну, скажите мне что-нибудь! взмолилась Зинаида.
Знаете, что я вам хочу сказать? Знаете? захлёбывался проклятый поэт. Ничего я вам не буду говорить!
Папер горячо захлопала в ладоши:
Правильно, Александр Иванович! Какой вы молодец!
Широкими шагами Тиняков вышел наружу.
Хлопая калошами, поэтка поспешила следом.
Что вы со мною сделаете? спросила надтреснутым голосом Карамышева, заглядывая в глаза Василию Васильевичу. Поймите, я уже довольно наказана, ответственность перед законом мне не только не страшна, но, наоборот, кара примирит меня с моею совестью. Гораздо поучительнее оставить меня мучиться в собственном соку.
Судя по вашему лицу, вы уже себя наказали, вкрадчиво сказал Розанов. Живите как-нибудь. Постарайтесь больше гадостями не заниматься.
Я постригусь в монахини! Уеду в русскую миссию в Урге!
Вы, пожалуйста, не торопитесь. И без того уже наворотили дел. Поймите, что вы каждый раз принимаете неправильные решения. Поэтому и данное ваше решение скорее всего тоже неправильное. Приищите себе какое-нибудь иное занятие. Кстати, вы своего единоутробного братца случайно не?
Зинаида замялась.
Ну и слава Богу! с облегчением сказал Розанов. Убивать родственников очень нехорошее дело. Всё-таки родная кровь
Бугаев обидчиво заговорил:
Я могу понять убийство, но подделка текстов Пушкина грех неискупимый! Это не пояс Каина, это уже Юдекка, ведь кто Александр Сергеевич, коли не наш благодетель? А крыса, которую вы отравили
Я? Убить крысу? Это невозможно! Ладно человека, его не жалко, люди бывают дурны, но крысу
Всё ваш отравленный пряник! Несчастный зверёк имел блестящую будущность в цирке, а вы у Бори задрожал подбородок, но он справился и выкрикнул: Грех! Неискупимый!
Карамышева заплакала, уткнувшись лицом в ладони.
Розанов обернулся с порога:
Вы не забывайте могилки Молитесь могилкам. Проведывайте: в Мясопуст, Фомин день, в родительские субботы, Троицкую. И на Дмитровскую, обязательно на Дмитровскую!
Корпус бомбы Розанов водрузил на камин.
Вы знаете, через полвека подобные предметы в вернисажах станут выставлять!.. Кто бы бомбу не сделал, форма интересная.
Да что тут интересного, хмыкнул Вольский. Взяли утятницу, спилили ножки. Пробуравили очко для фитиля.
Это сардинница, запротестовал Боря Бугаев.
В любом случае, теперь в ней будет поистине ужасное содержание, заключил Розанов, отряхивая над ёмкостью сигаретку.
Вольский предложил:
Давайте подделку Ремизову в Палату отдадим будет хранителем всех наших трофеев.
Хорошая мысль! Вот вы, Коля, и отнесёте Алексею Михайловичу. Чуть позже записочку черкну.
Писатель повернулся к проклятому поэту:
Надо подвести итоги. Вы, Александр Иваныч, меня мистифицировали ненарочно, когда узнали в Марии Яковлевне черты Карамышевой. Конечно, я сам виноват не заметил вашей фрустрации. Вы буквально в каждой встречной барышне внушали себе сходство с Зинаидой! Однако нам повезло: ложная посылка привела к верному результату.
Как же это вы распутали-разгадали? поразился Тиняков. Право, русский Шерлок Холмс! Дюпен! Пинкертон! У вас дедукция?
У меня метод варенья, деловито отвечал Розанов.
Как это?
Представьте банку с клубничным Нет, пусть будет малиновое варенье. Ложку на длинном черенке я ввожу в узкое баночное горло и шарю в самой гуще, выискивая наикрупнейшую ягоду А вот всех этих иностранных сыщиков, кои так популярны в нашем Отечестве, я почитываю, но в конечном счёте осуждаю. Понимаете, не по-человечески они мыслят. Вот эта вся ихняя Розанов покрутил указательным пальцем: Механическая сущность. К людям надобно всё-таки с душою подходить. Я вот всегда стараюсь с душой. Вижу человечка; человечек-то он мягонький, с ручками, с ножками.