Наконец Азбяк сказал:
Ты волен сделать то, что считаешь нужным!
2
Факел, дрожавший в руке Юрия, почти не рассеивал вязкий мрак, но позволял разглядеть того, кто лежал перед ним на холодном земляном полу, закованный в колодки.
Одежды Михаила были порваны, щеку рассекал засохший шрам. На руках и ногах кровоточащие раны. Но в измученном взгляде боль вперемешку с вызовом.
Юрий отвел взгляд он снова понял, что Михаил готов умереть, но не покориться.
Ты пришел убить меня? спокойно спросил тверской князь.
Юрий молчал. Его взгляд перебегал со спутанных волосы Михаила на грязную бороду, потом остановился на свежей ране на плече, из которой текла кровь.
Юрий отвел в сторону факел теперь он освещал не пленника, а стены темницы, в которую тот был заточен.
В правом углу стояла икона Спасителя Михаилу никто не запрещал молиться, к нему мог приходить его духовник, чтобы принимать исповедь.
Юрий перекрестился на икону. И в неверном свете факела князю показалось, что Спаситель смотрит на него с осуждением.
Юрий отвернулся от иконы.
Ты убил мою жену.
Михаил молчал. Юрий не видел его лица, но ему показалось, что губы пленника скривились в усмешке.
Ты убил мою жену! громко повторил Юрий, и положил правую руку на рукоять меча.
Михаил молчал, но это молчание было выразительнее любых слов.
Юрий понял, что пора заканчивать. Но боялся вытянуть меч из ножен он чувствовал взгляд Спасителя, который внимательно следил за ним. И Юрий вдруг с ужасом понял, что когда придет время предстать перед Господом, ему будет трудно оправдаться перед Ним за эту смерть.
Юрий убрал руку с меча.
Такова воля великого хана! громко сказал он.
И было неясно, к кому он обращал эти слова к пленнику или Спасителю.
Затушив факел, Юрий быстро вышел из темницы.
Столкнулся с Кавгадыем, который стоял у входа. Увидел его узкие глаза и презрительную ухмылку и, ничего не сказав, быстро пошел дальше.
Он не хотел слышать, как будет умирать тверской князь.
3
Вопреки опасениям, Юрий уснул быстро и спал крепко, его не тревожили сны.
Проснулся князь от того, что кто-то его бесцеремонно расталкивал.
Вставай, великий князь!
Открыв глаза, Юрий увидел широкое лицо склоненного над ним Кавгадыя, цепкие глаза.
К губам татарина словно намертво приклеилась зловещая ухмылка.
Что-то случилось? спросил Юрий.
Вставай! громко сказал Кавгадый. Пошли!
Юрий не мог спорить с темником великого хана, поэтому спустя несколько мгновений был уже на ногах.
Он сразу понял, куда его приведут.
Михаил лежал на торговой площади, на холодной земле, уже слегка припорошенный снегом зима наступила даже в южных улусах.
Тверской князь был полностью обнажен, в груди зияла свежая рана, и Юрий понял, что татары вырезали у него сердце.
Юрий отвернулся но сразу натолкнулся на колючий взгляд Кавгадыя. И увидел презрение в черных глазах татарского воина.
Ты почему отворачиваешь взор, великий князь? криво усмехнувшись, спросил татарин. Почему не радуешься? Ты же хотел его смерти!
Юрий молчал. Он был великим князем, но этот титул даровали ему татары, и они же могли его отнять как и жизнь. Поэтому он не имел права им противоречить. Михаил вот попробовал и теперь лежит на мерзлой земле с вырванным сердцем.
На мгновение взгляд Юрия остановился на лице Михаила. Оно было спокойным, можно даже сказать умиротворенным, словно это не он умер ночью лютой смертью.
Юрий вспомнил икону Спасителя, которая стояла в углу темницы и ему показалось, что он сейчас видит не князя, а распятого Иисуса, которого сняли с креста.
Юрий вспомнил икону Спасителя, которая стояла в углу темницы и ему показалось, что он сейчас видит не князя, а распятого Иисуса, которого сняли с креста.
Юрий зажмурился, помотал головой, чтобы отогнать наваждение.
Это ты его убил, услышал он голос великого хана. И, так и не открывая глаз, поклонился ему.
Тяжелая рука Азбяка опустилась на плечо великого князя.
Почему он лежит нагой? услышал Юрий злой шепот. Почему ты надругался над братом? Вы же, Рюриковичи, все братья?
Юрий кивнул глаза застилала тьма, а плечо горело, словно его сжимали не пальцы хана, а касались раскаленные щипцы палача.
Так сними с себя одеяния и прикрой тело брата! велел хан.
4
Князь Дмитрий крепко держал в руках свиток, не решаясь развернуть. Костяшки пальцев побелели и это наверняка не ускользнуло от взора великого хана.
Который одним движением пальца мог и уничтожить его, и возвысить
Хан молчал, ожидая.
И князь, уняв волнение, все-таки развернул свиток верхний его край остался в руках, а нижний коснулся земли.
Бумажный лист ровно в два аршина длиной и чуть больше пяди шириной. Черная уйгурская вязь на ярко-белой поверхности. И его имя, выделенное красным цветом. И, чтобы отпали всякие сомнения, перевод на язык русов «Мы, Великий Хан Султан Узбеги Гийас ад-Дин Мухаммед, властью, данной нам, подтверждаем право князя Дмитрия Михайловича на Великое княжение над подвластными нам землями улуса Русь»
Татарский джарлик, который давал Дмитрию право быть великим князем.
Он все-таки поднял глаза на Азбяка.
Великий хан был не молод ему недавно миновал тридцать шестой год, но он был крепок телом и по-прежнему легко держался в седле.