Чувствовалось: жизнь покидала меня. И в то же время будто что-то вдыхало несравненную легкость во всё моё существо сквозь зажатый в руке клинок.
Начал терять сознание.
Кузен!.. Мариетта. Жива.
Очнулся через час. Страшные раны перестали кровоточить, начали закрываться, а что-то внутри скрипело. Почему-то был уверен срастались рёбра.
От страшной посетительницы остался высохший костяк и запах роз с пеплом.
Дядюшка Адольфо, заведовавший семейной лечебницей, цокал языком.
Больше о произошедшем не знал никто, и мы трое пришли к соглашению умолчать столько, сколько возможно. Костяк исчез вместе с парой молодых родичей, которым было поручено спрятать его получше; квартиру проветрили от запаха; семейный совет попросили закрыть входы в комплекс, за исключением парадного, и выставить на последнем охрану.
Мол, есть у меня враги Старые семейства понимают, что такое враги. Но вряд ли поймут историю про монстров и чудесные исцеления.
В конце концов, их не бывает.
Ведь так?
4
Их не бывает. Не в двадцатом веке. Я ворочался на кровати, не в силах уснуть, до боли сжимая рукоятку ножа, с которым теперь не расставался. Тревога, а пуще всего ощущение взгляда в спину мешали сильнее ран.
Наконец я поднялся, выглянул в окно. Конечно, никакого чужака-наблюдателя. Лишь густой туман клубился вокруг фонарей.
Доковылял до холодильника. Банка холодной газировки. Таблетка обезболивающего.
С нападения прошло две недели, и это было поганое время.
На службу я приковылял после суток в лежку. Лучше бы было остаться дома, но тогда бы пришлось докладывать о нападении. Объяснять быстроту, с которой рубцевались шрамы, не было охоты.
Итак, через сутки после нападения я был в отделе. Мог и не приходить. Там шуршали серьезные мальчики в черном, в жизни не топтавшиеся тротуара. Внутряки, департамент внутренней безопасности Управления Полиции. Те ещё козлы.
Извини, сказал Сергеев. На комиссара давят. Понимаешь?
Как не понимать? Радио в машине только и кричало, что о маньяке и преступном бездействии полиции.
Вот, я положил значок на стол.
Не настолько, тлять, серьезно сказал Сергеев. Тебя просто снимают с дела. Ну, дел. Нескольких.
Что мне оставили, штрафы за стоянку?
Почти. Бытовуху.
Да ну. Отпуск дай.
А работать кому?
Мой ответ заглушил корабельный гудок.
А трупы все равно появлялись.
Их не бывает. Я рылся в энциклопедиях и сборниках мифов. Время от времени ко мне заглядывали Адольфо и Мариетта. Помочь сменить повязки, поставить чашку лапши рядом.
Я не обращал внимания. Вопросы и страх, тени и углы. Их не бывает, так кто же они?
Вампиры и упыри пьют кровь. С жертвами ничего такого не происходило.
Вервольфы сжирают добычу. Черти претендуют на её душу. Кицунэ с Дальнего Востока любят жизненную силу, но повадки у них иные, и им не требуется приглашение, чтобы войти.
Всё было не то.
Я даже зашел в церковь. Тягучие запахи, застывшие в кристально-чистом воздухе храма. Они готовились отмечать что-то, кажется, годовщину Флорентийской унии или память одного из тех, кто её подписывал.
На меня не обратили внимания, и я так и ушел оттуда, ничуть не успокоившись.
К исходу первой недели я почувствовал себя в силах передвигаться. А ещё заметил нечто странное. Казалось, мускулы переполняет сила, а в голове поселилось Знание.
Знание гласило: Они есть; я влез между Ними и их противниками; меня пошло ведут, и ведёт тот, кому не хватит простого удара даже таким ножом.
Знание не исчерпывалось этим. Я чувствовал свой нож, будто видел яркий высверк стали в ночи. Чуял алые точки, вспыхивающие на отдалении от меня там, где Они подстерегали добычу. Чуял угрозу, следовавшую за мной.
Похоже, выбора не было с самого начала.
Сборы заняли некоторое время. Я наелся чесноку как последняя деревенщина и раскидал зубчики по карманам. Древняя пулелейка, ржавевшая в семейной мастерской, сослужила добрую службу у меня появилось шесть серебряных пуль.
Скляница с освященной водой довершала сборы, а крестик я и так носил не снимая.
За неделю до того я бы посмеялся, глядя на подобную амуницию. Честно говоря, я и тогда чувствовал себя идиотом.
В любом случае, мне не довелось испытать её на практике.
Знание подсказывало, где происходит нападение. Но успевал я всегда к начавшему остывать телу.
Лишь раз я заметил пожилого сударя с умным лицом, склонившегося над телом стареющего на глазах юноши. Поганец одним ударом прикончил бедолагу, отсалютовал мне когтистой лапой, подпрыгнул и был таков.
Я успел выстрелить, но, кажется, промазал.
Труп громоздился на труп, а динамики по всему городу орали проклятую песню, призывавшую посмотреть на законника, избивающего не того парня. Будто издевались.
Есть ли жизнь на Марсе?
Страх разъедал сердце. Неделя погони за собственным хвостом. Кажется, или тумана за окном меньше? На меня сейчас не смотрят или чутьё ослабевает? Или, быть может, я сошел с ума?
Холодный лимонад протолкнул комок вниз по горлу.
Этим вечером мне позвонил Кац. Я не хотел его слушать, но он заманил меня обещанием подкинуть кое-какую информацию по отряду Аквавивы, выдавшему документы, найденные у старика в Порту.
Благодаря Знанию я понимал: «старик» не был стар. Возраст на лице знак. Они отобедали им. Поэтому, в первую очередь они уродовали трупы. Лучше показать зверское, но вполне естественное насилие, чем их настоящую подпись.