Анна Николаевна Ревякина - Шахтёрская дочь стр 4.

Спи, моя дорогая, спи,
Девочка-одиночка.
Спит посреди степи
шахтёрская дочка.
Травы над ней шумят
дикие, колдовские,
а в небесах кружат
чёрные часовые.
Мы стережём твой сон,
дочь Николая.
Солнце за террикон
к вечеру уплывает,
стелется сизый дым,
воды несёт речка,
страшно ходить живым
по этим святым местечкам.
Спи, моя дорогая, спи
в теле большой планеты.
Пусть твои мёртвые сны
будут о вечном лете.
Старый седой ковыль
пусть тебя колыбелит.
Кто-то зажжёт фитиль,
споёт тебе колыбельную.
Спи, моя милая, спи
Ещё одна тёмная ночка.
Спит посреди степи
Шахтёрская дочка.

На самой вершине дальнего рыжего террикона,
где колокольный звон музыка из привычных,
они встретятся отец и дочь натянут сетку для
                                                                  бадминтона,
а у подножия плещется море поле пшеничное.
И у них не будет другого занятия, кроме счастья,
и только Донецк с его улицами, проспектами и
                                                                      мостами
навсегда останется с ними, будет их лучшей
                                                                      частью,
навсегда останется с нами погостами, розами и
                                                                    крестами.
Это память, с которой не стоит бороться, она
                                                                    нетленна.
Я помню звук, с которым стреляют «Грады»,
                                                                ложатся мины.
Но Донецк это не просто город, это вселенная,
Донецк это шахтёрские девочки и песня их
                                                                   лебединая.

Моё сердце навсегда принадлежит тем, кто преодолевает со мною путь, путь, состоящий из слов, символов, образов. Спасибо моей маме, ей выпала серьёзная ноша еженощно слушать мои стихи. Спасибо Машеньке Панчехиной за её корректировку и дружбу, длиною в две вечности подряд. Наша дружба это такая редкая бесценная донецкая роза, на которой полностью отсутствуют шипы. Спасибо моему литературному редактору, он неизменен, конкретен и критичен, я ценю! Спасибо Геннадию Мурадину за то, что он быстро и вдохновенно сделал прекрасные угольные иллюстрации для поэмы и совсем не роптал. Спасибо Владлену Калустову моему ангелу-хранителю. Без тебя, мой дорогой друг, этой книги вообще могло бы не быть. Спасибо всем тем, кто помогал-направлял-подсказывал-слушал, благодаря вам «Шахтёрская дочь» более точная и более прицельная, чем могла бы случиться без вас. Спасибо отцу Никите за то, что верил в меня. И, конечно, спасибо моему родному Донецку за то, что он просто есть, за то, что он стоит и будет стоять всегда вне зависимости от обстоятельств места и времени.

Анна Ревякина сильный поэт. Так случилось, что внутренний огонь поэта наложился на страшный пожар окрестных мест родного ей Донбасса. Можно было замолчать или из-за потрясений утратить изящество и точность. Это не случай Ревякиной. Она сумела очень редкое остаться верной своей изысканной поэзиии и включить в таинственный хрупкий мир грубую реальность войны с болью и кровью. Сладкое искусство и горечь правды. Ответ на вопросы, которые ещё не разрешены. Он там, этот ответ, на самой вершине дальнего рыжего террикона.

Восхитительные притчи и колыбельные мы слышим в поэме «Шахтёрская дочь» Анны Ревякиной, разом взявшей огромную глаза слепит, когда вглядываешься, поэтическую высоту.