Она сегодня в ажурных с ленточками, шепотом сказал Салик, пытаясь расшевелить меня, для Аркашки старается, хочешь глянуть, Гиппо?
Она сегодня в ажурных с ленточками, шепотом сказал Салик, пытаясь расшевелить меня, для Аркашки старается, хочешь глянуть, Гиппо?
Нет, сказал я и отвернулся к окну. Мне действительно было не до мисс Флоры и ее сложных отношений с майором. В своем воображении я видел только тетю ее жаркое красивое тело, которое я исступленно покрываю страстными поцелуями.
«Ты просто развратная скотина, корил я себя, если не можешь подавить в себе эту преступную любовь.
Но почему преступную? Гитлер, любил свою племянницу, а Чайковский своего племянника и никто из них не находил в этом ничего предосудительного»
Я был так захвачен распаляющими воображение картинами сладчайшего разврата с тетей, что не замечал изумленные взгляды ребят. Им казалось, верно, что я сбрендил или впал в прострацию в результате вынужденного и продолжительного воздержания.
Он так мается, бедолага, говорил про меня Сеня и был прав. Я испытывал невыносимые духовные и физические муки, дожидаясь, когда, наконец, наступит ночь, а потом долгожданное утро, чтобы я снова мог лицезреть мою обнаженную богиню.
Назавтра все повторилось, но когда я пришел в гостиную я вдруг услышал приглушенный стук в прихожей. Сердце мое оборвалось.
Что это? Кажется, кто-то вышел из квартиры. Но кто? Мать никогда не опаздывает на работу, отец выходит из дома даже раньше, чем мама, тем более, теперь, когда у него появился электронный будильник. Кто из них припозднил сегодня и по какой причине?
Думать на отвлеченные темы мне не хотелось, да и не было времени. Я поспешил к заветному дивану, твердо зная, что в своих исканиях буду сегодня гораздо смелее, чем вчера.
Я проявил в этот день неслыханную дерзость и поцеловал нежный розовый сосок мадам Рейчел. Он был поразительно вял и терпок на вкус. Я снова припал к нему устами, но теперь о чудо! он налился живительным соком любви и источал пьянящий аромат страсти. Я жадно впитывал в себя эту жизненную влагу желая испить ее до дна. Легкая и непринужденная игра кончиком языка приятна любой женщине: она чувствует, что мужчина искренен и хочет доставить ей чувственную радость.
Я немного увлекся (еще бы, так вкусно), но она вдруг вздрогнула и испустила тихий протяжный стон. У нее затрепетали веки. О, ужас! Я весь сжался, похолодел. Разбудил-таки, скотина! Что же, получай, сейчас она плюнет в твои чистые невинные очи. Что я скажу ей здравствуй, тетя, это я, твой пельмешек!
К счастью, она сладко потянулась в постели, повернулась на бок и порывисто обняла подушку. Я облегченно вздохнул, вытер пот со лба и поспешно ретировался к дверям. Слава Богу, сегодня все обошлось без драматических инцидентов, а завтра я придумаю что-нибудь покруче.
«Интересно, что вы понимаете под словом круче, синьор, иронизировал я над собой по дороге в школу, поцеловать правый сосок, Рэйчел? Не кажется ли вам, что при таких темпах очередь до аленького цветка дойдет как раз к концу учебного года?
Это не может длиться вечно, надо проявить активность, убеждал я себя. Но ты ведь уже был активен, Жан, и это едва не обернулось бедой»
Я не знал, что мне делать: открыться тете было стыдно, быть застигнутым ею врасплох того хуже.
Я решил поделиться своими сомнениями с Саликом и очень удивил его этой новостью.
Правильно ли я тебя понял, Гиббон, сказал он, у тебя появилась возможность стать мужчиной?!
Да, я хочу овладеть тетей, скромно сказал я, потупив глаза.
Невозможно описать восторг, охвативший выдающегося полководца:
«ВЕЛИКИЙ ТРАХ!» так мы назовем эту операцию, торжественно произнес он.
Давай лучше назовем ее «Первый трах», предложил я и, кажется, угодил другу. Соломон Горвиц не только принял предложенную мной модификацию, но и существенно развил ее:
ПЕРВЫЙ ТРАХ! это как боевое крещение, констатировал он, это как высадка десанта в расположение противника
«Завел шарманку, обреченно подумал я, сейчас начнет знакомить личный состав с театром военных действий»
Но Салик удивил меня, заявив, что все устроит в течение суток:
Мой фюрер, сказал он, в военном деле без стратегии никак нельзя.
Что вы предлагаете, полковник, усмехнулся я, взять тетушку штурмом?
Что вы предлагаете, полковник, усмехнулся я, взять тетушку штурмом?
Ни в коем случае, вскричал Салик, штурм в данном случае бессмысленная акция, которая приведет к ненужным потерям.
Лишение невинности всегда потеря горько пошутил я.
Но Салик, грубый солдафон, не понял иронии:
Сегодня я нанесу на карту диспозицию сторон, сказал он, а завтра мы овладеем крепостью.
Стратегические прожекты моего друга казались мне нереальными, потому что жить у нас тетушке оставалось всего два дня.
Я безнадежно терял время, а между тем у стен моей неприступной крепости, кое-кто проводил боевые маневры.
Пока я был погружен в эмоции по поводу своей неразделенной любви, у нас дома назревали любопытные события.
Я мучительно соображал, как овладеть тетушкой так чтобы она ничего не почувствовала и плохо спал ночь.